Интересно, с чего это они на нас кинулись? Первый раз местные жители проявили по отношению к советским солдатам неспровоцированную агрессию (атаку бойцов Картроза Окан не считал, полагая выступление Бубенчикова вполне достаточным поводом).
— Во, бляха-муха! — Подошедший Сошников обиженно уставился на свой правый кулак, алевший содранной кожей. — Донашивали на шмутье всякой дряни, суки позорные…
— Ни мритьяме! — неожиданно заголосил пленник.
— Да кому ты нужен — убивать тебя! — отмахнулся Вася. — Вот еще…
Он осекся и недоуменно уставился на Окана.
— Чего ты, Студент?
— А интересно, — задумчиво произнес Окан, сдергивая автомат из-за плеча и направляя его на пленника. — Как мы с тобой узнали, что "ни мритьяме" означает "не убивайте меня"?
— Не убивайте меня! — повторил бывший подмастерье гильдии провидцев Визенфил, с ужасом глядя на тонкий конец направленной на него железяки, откуда — он теперь знал это совершенно точно — в любой миг могла вылететь смерть.
— Не убивайте, благородные коуне ши!
— Так ты, выходит, колдун! — догадался Сошников.
Туземец истово закивал.
— Колдун… — попробовал словечко на вкус Окан. — Чародей… Волшебник… Ведун… Волхв… Маг…
— Эллисейн, — подтвердил пленник, мелко дрожа.
— Эллисейн, — повторил Окан. — Тебя как звать, эллисейн?
— Визенфил, — покорно отозвался туземец. Сошников потер виски.
— Вот же зараза какая, — пожаловался он. — Он наши мысли читает, да?
Окан кивнул, не дожидаясь ответа пленника.
— А я как чувствую, что он у меня в башке делает, — закончил Сошников.
— А ну-ка, прекратить! — скомандовал Окан, легонько тыча местного жителя стволом в ребра.
— Но, почтенные коуне демоны, как же я тогда пойму ваши указания? — спросил чародей… чик, решил про себя Алексей. — А вы — мои ответы?
Окан пожал плечами.
— Научи нас языку, — потребовал он, осененный внезапным наитием.
— Но я… — Пленник сглотнул и признался: — Я слабый чародей.
Неученый. Почти анойя. — В голове Окана отозвалось "чародей со слабым, едва определимым даром". — У меня может не получиться.
— А ты попробуй. — Алексей выдал кровожадную улыбку и только потом сообразил, что бессмысленно запугивать человека, способного выдернуть твои намерения у тебя же из мозгов.
Пленник, впрочем, понял его правильно. В мозгу Окана снова закопошились неловкие бесплотные пальцы. Раз или два чародей ошибался — мысли начинали путаться, воспоминания то накатывали, то становились словно бы не своими. Всякий раз Окан покрепче перехватывал автомат, и пленник торопливо исправлял ошибку.
— Так откуда вы взялись, лесовики? — поинтересовался Окан, когда невидимая рука отпустила. Он не сразу понял, что задал вопрос не по-русски.
— Мы из людей коуна Дейнерика, — ответил Визенфил торопливо. — Беззаконники мы.
Слово отозвалось в новоданной памяти целым фейерверком ассоциаций, но правильный аналог первым подобрал не образованный Окан, а как раз его товарищ.
— Разбойники, что ли? — переспросил Сошников, с презрительным недоумением оглядывая разбросанные по полянке тела.
— Ну… — сознался Визенфил. — Немного.
— Тогда веди, — пожал плечами Окан.
— Куда, милостивые коуне ши? — не понял пленник.
— К главарю вашему веди, — разъяснил спецназовец. — Если я ничего не путаю, наши… владетели… с ним поговорить хотят.
Вой родился высоко в небе. Надрывно-тягучий, он падал из небесной голубизны, и это тянулось… тянулось и наконец жахнуло.
Однако командование решило не мелочиться, подумал Крис, глядя поверх прицела на опадающий земляной столб. Когда в дело вступает восьмидюймовый калибр, становится уже не до шуток. Интересно, что адмирал приказал перетащить через портал, чтобы устроить этот — бабах! — фейерверк? Крейсер?
Первый снаряд разорвался в ста метрах перед замком. Боллингтон начал было сообщать поправку, но из трубки донесся треск помех вперемешку с приказом заткнуться до особого распоряжения — корректировку пока вела другая пара.
Второй взрыв выметнул гейзер перед замковыми воротами. Третий пришелся точно по ним. Из облака дыма и пыли брызнули черточки обломков. Когда же туча опала, выяснилось, что ворот — равно как и мостка перед ними — больше не существует. Вместо них в стене замка зияла полукруглая дыра, словно какой-то очень большой и голодный подземный житель решил подзакусить любимым пудингом.