-Урок окончен. –сказал я малькам, очищая потемневший наконечник посоха. –Домашнее задание – обдумать тактику коллективной атаки против нежити. С учётом сегодняшних впечатлений, само собой.
-Впечатлений как раз – ого-го сколько. –проворчала эльфийка. –Тридцать процентов здоровья оставалось, все зелья выпила, а они всё наседают. Лучники какие мерзкие, надо же, одежду издырявили, новую покупать придётся. А вся добыча - черепа, немного костей, ржавые косы с серпами, да тряпки-саваны.
-Говорю же - делайте выводы. -я достал свиток. –Быстро сжимайтесь в кучу, улетаем! Кто отстанет, будет возвращаться пешком.
Активировав свиток, представил себе площадь у ипподрома Эсперансы и через мгновение с удовольствием услышал азартные вопли болельщиков. Ночные скачки на единорогах пользовались большим успехом, как у неписей, так и у игроков. Вот всё-таки во многих местах Серебряной Вселенной побывал, а лучше всего чувствую себя тут. И не только потому, что это мой город. А ещё и оттого… сам не знаю, отчего…
03
Вечером я, Ама, Арви, Ася и «Надежда», в сопровождении орденской коллегии отправились к месту застройки за лагуной, в окрестностях Эсперансы. Какой ещё коллегии, спрашиваете? Я влил спасённых во время резни «академиков» в стройные ряды неписей с именами на букву «А», то есть тех самых ветеранов, с которыми был проделан долгий путь сюда и основан город. За это время немилосердной муштры и тренировок каждый из них оброс толстым слоем опыта, знаний, умений и навыков и превратился в компетентного управленца. Ну и, разумеется, я постоянно наращивал уровень собственной харизмы среди них, так что в преданности и исполнительности сомневаться не имел никаких оснований.
Шли, надо признаться, долго. А чего хотите – джунгли. Через сочно-зеленые заросли вели только протоптанные невесть когда и пёс знает кем тропы. Так что, к многочисленным административным чесоткам добавляется ещё и прокладка удобных дорог и обзаведение транспортными средствами, кисло подумал я.
Тропа круто свернула влево. О. вот они, первые изменения. Ручей, теперь перехваченный плотиной, изменился. Отлогие песчаные берега чередовались с глинистыми обрывами, мелководье сменяли темные омуты. Да, уровень воды поднялся очень сильно. На перекатах ручей пенился и бурлил, потом воронки исчезали, поверхность выравнивалась, становилась зеркальной.
Тропа то становилась мягкой от густой короткой травы, то жесткой от окатанной серой гальки. Время от времени в зелёной полумгле что-то падало, слышался сочный всплеск.
-Ой! -сказала фея.
Отсюда была видна вся территория эльфийских ферм, над которой светящимся зелёным маревом клубился розовый туман.
Клубы тумана передвигались неторопливо, но в то же время как-то точно и сноровисто, словно текли по направлению к полям, скользя в высо-кой траве меж стволами деревьев, преодолевая рытвины, обходя лужи сто-ячей воды и колючие кустарники. И при этом туман оставался чистым, не пачкался о черную болотная грязь, ни соринка к нему не цеплялась, ни ветки не царапали.
Центром фермы было овальное болото. Из тесного сплетения дре-весных крон спускались в топь лианы: толстые зеленые канаты, верёвки, нити. Деревья, заботливо склоняясь над болотом, подрагивали, их ветви свисали над взбулькивающей, словно кипящий кисель, изумрудной массой, и по ветвям стекали и падали в болото куски зелёного желе, болото пожи-рало их и обращало в свою плоть. Болото глотало и выплевывало неуто-мимо и монотонно, как машина. Спёртый стоячий воздух был насыщен бога-тырской мешаниной запахов. Разило. Несло. Пёрло.
-Как-то не так тут. -призналась Ася тревожно принюхиваясь (да. пахло резко и неприятно). -Нет, не боюсь. Ничуть. Но - не по мне, нехорошо как-то. Ой, глядите!
-Чего-нибудь в этом роде следовало ожидать… Ферма-то эльфийская. -успокоил я.
-И что? – оскорбилась Ама. -Ну, быть может, чуть-чуть необычно…
Необычно? Чуть-чуть? Болото завздыхало и зачавкало. Куски жирно-белого, колеблющегося и дергающегося теста нетерпеливо полезли из центра к краям. Оболочка их казалась прозрачной. Они, суетливо сталкиваясь, слепо и беспомощно ползли по чистейшему белому и мелкому песочку берега, затем обмирали, расплющивались, выпускали опасливые ложноножки, потом вдруг начинали уже целенаправленно, как будто по давно знакомой привычной дороге, двигаться к покрытым одеялом ровной изумрудной травы холмикам. В холмиках чернели ровные круглые норы, куда и вползали тестообразные амёбы.