перед дарителем!
Перст божества давал нам возможность ежедневно отключать на
час агрессию со стороны любой расы. Безусловно, эффект действовал
только на неписей. Иными словами, мы теперь могли без всякой опаски про-
водить шестьдесят минут в день в стойбище нечисти, в посёлке эльфов или
гномов, или в некрополе нежити, а НПСы не будут в течение этого времени
жизнерадостно бросаться на нас с маниакальным желанием изничтожить.
Одежда обмана предназначалась… для обмана. Так, я мог, напри-
мер, напялить на себя имитацию доспехов варвара, которые не давала мне
ни единого бонуса из варварского арсенала. Зато эта оболочка успешно
вводила противника в заблуждение, что он имеет дело с опасным только в
ближнем бою медлительным увальнем, а не с подлым и коварным магом-
дальнобойщиком. Отлично! А если учесть, что этот бонус не имел ограниче-
ний по времени и мы могли щеголять в чужом облике круглосуточно…
И наконец сухарик со стола бога позволял раз в сутки бесплатно по-
есть любую пищу, предусмотренную в многообразных меню «Серебряной
Вселенной». Ненужная мелочь, пренебрежительно фыркнете вы? Из мело-
чей складывается жизнь. А мы в «Universo de Prato» не играем. Мы тут
именно живём. И если учесть, что, например, дорогущая чёрная икра давала
+1,5 к сопротивляемости водной магии, а ржаной квас восстанавливал 10
процентов энергии… Ещё одна деталь: нас в семье трое, так что отныне на
столе всегда будут дармовые роскошные завтрак (заказывает Арви), обед
(обеспечивает Ама) и ужин (снабжаю я).
-Храмовые приключения закончены? –спросила Мила. Я кивнул.
-Слава богу обошлось без приключений. –искренне порадовалась
Ама. Трор глубокомысленно пожал плечами.
76
А ведь и впрямь - обошлось. Обратный путь стал настоящей прогул-
кой, так как ловушки, усеивавшие первый зал храма, пропали бесследно.
«Надежда», облизываясь, сполз с крыши.
-Да там-то кого умудрился найти? –поразилась Мила. –Ворон что ли
ловил?
-Птичка по зёрнышку клюёт. –глубокомысленно заметил дракон. -
Beati qui lugent. Блаженны кроткие. Blessed are the meek
Все рассмеялись.
02
Вчера в таверне «Пир духа трудящихся» жалостливый Аввакум при-
гласил за стол какого-то местного бродяжку непися. Тот, торопливо погло-
щая местные пельмени, заунывно поведал о своих злоключениях. Между
делом рассказал, как его занесло в ущелье Раздериморду. Я, прислуши-
вавшийся краем уха, хмыкнул при этом названии, но тут же насторожился.
По словам бродяжки, туда никто не заглядывал по банальной причине: нече-
го брать. Ни полезных ископаемых, ни дичи, ни кладов, ни караванных пу-
тей.
-…Зато всякой дряни полно. –рассказывал бродяжка. –Вот, напри-
мер, идёшь-идёшь, а впереди –бац! - большущая плешь с зачарованиями.
Ну, просто сплошняком!
-С этого места подробней. -велел я, поманив его пальцем и наливая
пива в большую кружку.
-А-а-а…чего там «подробней»? -фыркнул бомжик и поведал, что
встречаются в тамошней пустоши места, буквально нафаршированные за-
чарованиями, невидимыми и страшными. От влетающего в них на полном
ходу туриста остаются только скорбные воспоминания родных и близких,
ибо даже в могилу положить оказывается нечего.
-И эти зачарования никто не разрабатывает?! -изумление моё пре-
взошло мыслимые пределы.
-Да какой же псих туда сунется? –ответно поразился бродяжка, бла-
женно хлебавший пиво, выставленное Аввакумом.
-Я.
-Ты - псих?!
-Я сунусь.
…И вот собираюсь сунуться. Ибо – похоже, что да, псих.
77
За триста серебряных, пять кувшинов пива и мешок вяленой воблы
бомж согласился быть проводником. По его наводке Люпус Хризантемус и
Хрык Сарумьян довезли меня до ущелья на мумаке.
-Здесь? –удивился я.
-Ага. –подтвердил бродяжка. Я огляделся. Заурядное горное ущелье
в местных тропиках. Действительно, с виду ничего особенного.
-Отцепляйте.
Люпус проворно защёлкал пряжками, смотал ремни, которыми «Ко-
локачао» тянул за собой небольшую волокушу с немногочисленным скарбом
собирателя. Я, кряхтя, спустился по верёвочной лестнице из корзины на
спине мумака.
-Как ты? –спросил сверху Хрык.
-В норме. Можете уезжать. Только не забудьте забрать через пять
часов.
-Не забудем. –заверил Хризантемус. «Колокачао», подняв хобот, ко-
ротко протрубил и, хрустя, ушёл прямо в зелёные бамбуковые заросли. Я