Она потянулась, высоко подняв руки, не отдавая себе отчета в соблазнительности этого жеста, и сладко зевнула.
— Хотя на сегодня, пожалуй, хватит.
— Еще бы! Вы знаете, что уже почти час ночи?
Джоанна отрицательно покачала головой.
— Я всегда теряю счет времени, когда имею дело с чем-то подобным.
Она кивнула на серебро, стоявшее на столике. Грант взял один из ее листов с расчетами и внимательно принялся читать его, сравнивая описание с оригиналом — гравированным серебряным кубком.
— Я вижу, цену вы так и не проставили?
— Пока нет. — Джоанна показала ему приколотый к описанию листок. — Я указала здесь две возможные цены и должна свериться еще с одним источником.
— Выходит, вы не так уж всеведущи, как пытались меня уверить! — поддел он ее.
— Но и не дура. Взгляните вот сюда, — Джоанна протянула ему несколько, листов, — и вы убедитесь, что на большинстве из них уже есть цены. По разным источникам я проверяю лишь те предметы, относительно которых у меня есть хотя бы малейшие сомнения — чтобы быть абсолютно уверенной. Причем делаю это не для своей, а для вашей же пользы.
Грант пристально посмотрел на Джоанну, и она выдержала его взгляд без тени смущения. Протянув ей листы, он сказал:
— До конца вашего испытательного срока я предпочел бы воздержаться от каких-либо комментариев.
Джоанна даже покраснела от досады. Он просто проглядел бумаги, даже не оценив качества ее работы и точности оценок. Она уныло собрала все листы, непроизвольно поводя головой из стороны в сторону от усталости. В следующую секунду Грант уже стоял у нее за спиной, и его руки мягко, но сильно массировали ее плечи и затылок.
— О, — благодарно пробормотала Джоанна. — Только сейчас почувствовала, до чего у меня болит шея.
— Расслабьтесь, — велел он, и уже через несколько минут Джоанна ощутила, как уходит тяжесть из затылка и напряжение покидает плечи. Он развернул ее лицом к себе. Отяжелевшие веки Джоанны поднялись, открыв всю глубину ее голубых глаз, но она почти ничего не видела, а только чувствовала его дыхание на своем лице и знала, что сейчас он ее поцелует. Джоанна знала также, что и ей этого хочется, и в ожидании поцелуя губы ее слегка приоткрылись.
— Только не думайте, что эти ваши женские штучки помогут вам здесь задержаться. Единственное, на что вы можете рассчитывать — так это на качество вашей работы.
Его беспощадные слова, точно ледяной душ, вывели Джоанну из забытья, и она широко распахнула глаза. Выражение его лица совершенно изменилось. На губах играла язвительная усмешка.
— Вы просто ничтожество, если вообразили, будто я рассчитываю на что-то еще! — возмутилась Джоанна.
Его настроение снова резко переменилось.
— Мое замечание было неуместно, простите, — сухо сказал Грант, которого явно злило, что приходится извиняться.
Джоанна направилась к столу, но он опередил ее.
— Оставьте все и идите спать. Я все уберу.
— Спокойной ночи, мистер Уэзерби, — еле слышно ответила она и, даже не взглянув на него, поспешно вышла из кабинета.
В постели Джоанна долго лежала с открытыми глазами, и в голове ее вихрем носились мысли. Сможет ли она вообще работать в одном доме с Грантом Уэзерби, если уже сейчас между ними зреет такая неприязнь? Вновь и вновь она воскрешала в памяти сцену в кабинете. Его руки, сильные, но нежные, снимают усталость с ее плеч и затылка. Поначалу это был просто продуманный жест, но Джоанна не сомневалась, что, когда Грант развернул ее к себе, он испытал ту же тягу, которая заставила ее застыть в ожидании поцелуя — нежного, полного любви. И именно в это мгновение идиллическая картинка разбивалась вдребезги. Почему за какую-то долю секунды он так резко переменился, что даже обвинил ее в женских хитростях? Неужели Грант и впрямь полагал, что она готова прыгнуть к нему в постель, лишь бы обеспечить себе контракт? Ведь Джоанна знала его всего два дня и определенно была не из тех, что готовы переспать с первым встречным.
Утренняя встреча с ним обещала быть тягостной, но Джоанне было крайне необходимо довести это дело до конца. Она поклялась себе, что так или иначе потерпит здесь еще несколько дней. Нужно лишь по возможности не попадаться Гранту на глаза и делать свою работу настолько качественно, чтобы он позволил Джоанне ее закончить.
Но когда утром она спустилась вниз и вошла в столовую, Грант любезно приветствовал ее как ни в чем не бывало. Чувство облегчения вернуло Джоанне аппетит, так что позавтракала она превосходно. Когда она допила кофе, Грант сказал: