Итак, жена Децима Камилла относилась к третьему типу — она оставалась дома. Я это твердо знал, в противном случае я бы о ней слышал. Камилла оказалась именно такой, как я ожидал: ухоженной, напряженной чопорной, с идеальными манерами и бренчащими золотыми украшениями. Она была женщиной, о которой хорошо заботятся и которая сама за собой превосходно ухаживает. Вначале взгляд ее внимательных черных глаз метнулся на Сосию, затем — на меня. Она была как раз той разумной матроной, которую повезет найти холостяку, если он вдруг окажется с незаконнорожденным ребенком на руках. Я понял, почему ловкий Публий поместил Сосию сюда.
Юлия Юста, жена сенатора, приняла потерянную племянницу без суеты и суматохи. Она задаст вопросы позднее, после того как в доме все успокоится. Это была благовоспитанная, достойная женщина, которой не повезло выйти замуж за человека, занимающегося нелегальной валютой. И человек этот оказался столь неумел и глуп, что нанимает своего информатора для изобличения себя же.
Я проследовал в библиотеку и без объявления ворвался к Дециму.
— Вот уж удивили так удивили! Сенатор, который коллекционирует не грязный греческий антиквариат, а слитки с художественной правительственной гравировкой. У вас и так достаточно проблем, господин, так зачем же еще нанимать меня?
Мгновение он не знал, куда девать глаза, затем, похоже, взял себя в руки. Предполагаю, что политик привыкает к тому, что люди называют его лжецом.
— Ты ступил на опасную тропу, Фалкон. Когда ты успокоишься…
Я был абсолютно спокоен. В ярости, но прозрачный как стекло.
— Сенатор, серебряный слиток явно украден. Я не считаю вас вором. Во-первых, если бы вы потрудились украсть британское серебро, то получше бы позаботились о вашей добыче, — хмыкнул я. — Как вы с этим связаны?
— Официально, — сказал он, затем передумал. Это было хорошо, потому что я ему не поверил. — Полуофициально.
Я все равно ему не поверил и подавил смешок.
— И полукоррумпированно? — спросил я.
Он отмахнулся от моей прямоты.
— Фалкон, это должно остаться конфиденциальным.
Самоуверенность и наглость этой семьи мне совсем не нравились.
— Слиток обнаружили на улице после драки и отнесли к магистрату. Я знаю претора этого квартала. Мы с ним вместе обедаем, а его племянник обеспечил должность моему сыну. Естественно, что мы обсуждали слиток.
— А-а, просто среди друзей!
Что бы Децим Камилл ни сделал, все равно я вел себя неприлично грубо, разговаривая с человеком его ранга. Его терпение меня удивило. Я внимательно наблюдал за сенатором, он точно также внимательно наблюдал за мной. Я подозревал, что он попросил бы меня об услуге, если бы относился к другому сословию.
— Моя дочь Елена повезла письмо в Британию, у нас там есть родственники. Мой родственник занимает должность прокуратора, отвечающего за финансы в Британии. Я написал ему…
— Все остается в семье! Я понимаю, — я снова фыркнул.
Я забыл, насколько тесны у этих людей семейные связи, как они все делают внутри кланов. Надежные друзья отправлены во все провинции от Палестины до Гераклеи.
— Фалкон, пожалуйста! Гай, мой родственник, сделал проверку и обнаружил, что с британских рудников постоянно пропадает товар, по крайней мере, начиная с года четырех императоров. Это воровство в большом масштабе, Фалкон! После того как мы это услышали, захотели, чтобы наши доказательства хранились в надежном месте. Мой друг претор попросил у меня помощи. Я сожалею, что использование банковской ячейки Сосии Камиллины было моей собственной «блестящей» идеей.
Я рассказал, куда мы перепрятали слиток. Сенатору стало дурно — Петроний увез серебряный слиток в прачечную Лении (мы собрались хранить его в чане с мочой для отбеливания).
Сенатор никак не прокомментировал ни то, что мы заполучили его слиток, ни вонючее место, выбранное для его укрытия. Он предложил мне гораздо более опасное дело.
— Ты занят в настоящий момент?
Я никогда не был занят. Я не очень хороший информатор.
— Послушай, Фалкон, а ты не согласишься нам помочь? Мы не можем доверять официальной системе. Кто-то, вероятно, уже проболтался.
— А как насчет вашего дома? — перебил я.
— Я ни разу не упоминал здесь слиток. Я отвел Сосию в банк, не объясняя зачем, после чего претил ей об этом кому-либо рассказывать. — Децим Камилл сделал паузу. — Она — хороший ребенок. Я кивнул с унылым видом.
— Фалкон, я признаю, мы были не осторожны до того, как осознали возможные последствия и все, что тут может быть замешано, но, если из управления претора идет утечка информации, мы больше не имеем права рисковать. Ты, как мне кажется, очень подходишь для этой работы — лицо полуофициальное и полукоррумпированное…
Вот ведь старый негодник! Какой сарказм! Я понял, что этот человек обладает тонким чувством юмора и весьма опасен. Сенатор был гораздо умнее и проницательнее, чем казалось на первый взгляд, и определенно знал, что меня беспокоит. Он провел рукой по ежику волос, затем снова заговорил. Похоже, чувствовал он себя неуютно.
— Сегодня у меня состоялась встреча во дворце. Больше я ничего сказать не могу, но для восстановления империи после Нерона и гражданской войны эти слитки просто необходимы казначейству. Во время наших бесед всплывало твое имя. Как я понял, у тебя был брат…
У меня на самом деле изменилось выражение лица — теперь оно не предвещало собеседнику ничего хорошего.
— Прости меня! — воскликнул он обеспокоено так, как иногда это делают аристократы, правда, я никогда не верил им полностью. Сенатор извинился передо мной, но я проигнорировал извинение. Никому не позволено обсуждать моего брата.
— Ну, ты хочешь получить эту работу? Мой начальник готов платить по твоей обычной таксе. Как я понял, ты ее несколько завысил для меня! Если же ты найдешь украденного серебра, то можешь ожидать высокой премии.
— Мне хотелось бы встретиться с вашим начальником! — безапелляционно заявил я. — Наши с ним представления о премии могут не совпадать.
— Представление моего начальника о премии — это самое большее, что ты получишь! — проревел в ответ Децим Камилл.
Я знал, что это означает. Мне предстояло работать на какой-то задирающий носы и воображающий из себя невесть что секретариат из выскочек-писарей, которые при малейшей возможности урежут мой гонорар, но я все равно согласился на работу. Наверное, у меня помутился рассудок. Тем не менее сенатор приходился дядей Сосии, и мне было жаль его жену.
В этом деле было что-то странное.
— Кстати, господин, это вы отправили за мной хитрую рысь по имени Атий Пертинакс?
Сенатор выглядел раздраженным.
— Нет!
— У него есть связи с вашей семьей?
— Нет, — нетерпеливо ответил он, затем исправился, — есть небольшая связь.
Так, тут все не просто. Сенатор смотрел на меня с непроницаемым каменным лицом.
— У него есть деловые связи с моим братом.
— Вы сказали брату, что Сосия находится у меня?
— У меня не было возможности.
— Кто-то сказал. Он попросил Пертинакса меня арестовать.
Сенатор улыбнулся.
— Я прошу прощения. Мой брат очень сильно беспокоился из-за дочери. Он будет рад, что ты привел ее домой.
Децим Камилл очень ловко закончил разговор и вышел из щекотливой ситуации. Петроний Лонг говорил, что мои приметы известны, поэтому эдил вполне мог меня разыскать. Пертинакс с Публием предположили, что я — негодяй и преступник. Старший брат Децим решил не упоминать младшему брату Публию, что нанял меня на работу. Я не удивился. Я сам из большой семьи, и Фест многое забывал мне сказать.