Надежды спрятаться не было, так как время от времени виночерпий с беспокойством оглядывался назад. Он пролетел мимо фасада Юлианского суда, я весь в поту следовал за ним. Я слышал, как продолжает идти процессия и чеканят шаг двадцать четыре ликтора, сопровождающие императора. Предположительно, все они облачились в красные туники и несли на плечах пучки прутьев, хотя оставались скрытыми от меня давящими толпами. Теперь приближался сам Веспасиан. Возбуждение нарастало, а с ним и мое отчаяние. Я старался пробираться вперед, тем не менее, делать что-либо, кроме как стоять спокойно и аплодировать Веспасиану, как все остальные, было практически невозможно. У храма Сатурна я совсем отстал от виночерпия, а когда повернулся, отвлеченный грохотом императорской колесницы, наконец в последний раз потерял его из вида. Я позволил ему уйти. Жизнь мне слишком дорога, чтобы ее терять. Я старался удержаться на ногах и оказался на ступенях, практически в том самом месте, где стоял в летний день, когда ко мне подбежала Сосия Камиллина, и все это началось.
И теперь я тоже стоял там, сдавленный со всех сторон так, что мне стало трудно дышать, пока император, в которого она так свято верила, ехал в колеснице на встречу с Сенатом в храме Юпитера, для празднования победы. Он был героем города и собирался совершать жертвоприношения в честь мира и процветания Рима в роли главного жреца. Четверка сильных белых коней тянула внушительную колесницу мимо благодарно кричащих толп. Старик стоял в украшенных богатой вышивкой одеждах, под золотым дубовым венком, который держали у него над головой. Это была корона Юпитера, слишком тяжелая, чтобы ее носил смертный. На крепком плече лежала лавровая ветвь, которую Веспасиан положит на колени богов на Капитолийском холме. В твердой руке он держал традиционный скипетр из слоновой кости с взлетающим орлом. Раб, задачей которого было напоминание о бессмертии императора, похоже, сдался. (Раб должен был восклицать: «Помни, что ты — человек!», когда воины пели хвалебные песни. Это делалось с целью магической защиты триумфатора, но в этом сейчас не было смысла.) Веспасиан был мрачным старым циником. Он знал, как обстоят дела на самом деле.
Золоченая триумфальная колесница медленно прогрохотала мимо. Как сам Веспасиан скажет в дальнейшем, чувствовал он себя в эти минуты глупо, к тому же сожалел о потраченном дне на этот бесконечно ползущий парад. Я не выкрикивал приветствий, но не смог удержаться от смеха.
За Веспасианом следовал Тит. Он ехал во второй огромной колеснице и выглядел так, словно у него сейчас разорвется сердце. Наконец появился Домициан, младший сын, красавец на гарцующем белом коне.
Они это сделали. Они были здесь. Трое провинциалов сабинян, о которых никто никогда не слышал до прошлого года. Им повезло, они проявили доблесть и сделали себя правящей династией Рима.
Я отвернулся. За тремя Флавиями теперь маршировала основная масса армии: ряд за рядом несли штандарты, шли трубачи, офицеры с жезлами с высокими малиновыми гребнями на шлемах, авгуры, инженеры, затем бесконечные ряды пехотинцев, выстроившихся по шесть в ряд. Сейчас им было легко шагать по городу, но именно этот шаг помог легионам без усилий пройти по миру. Следовала когорта за когортой солдат регулярной армии. За ними выстроились экзотические вспомогательные части — темнолицые лучники в блестящих чешуйчатых доспехах на быстрых лошадках, затем более тяжелая кавалерия, выглядящая сегодня зловеще в золоченых масках, украшенных драгоценными камнями. Маски ничего не выражали, когда кавалеристы одновременно поднимали украшенные перьями копья.
Требовалось долго ждать, пока император взберется на лестницу Стонов на коленях, потом была новая отсрочка, пока он проводил официальное жертвоприношение в храме Юпитера на Капитолийском холме. Вернуться тем путем, которым я пришел, будет невозможно еще на протяжении часа. Я решил обойти Палатин по кругу и пробираться к остальным вдоль Целия. Это также позволит, не привлекая внимания, проверить кое-какие объекты по пути.
Я следовал вдоль большого сточного канала, построенного пятьсот лет назад, чтобы осушить болота вокруг Форума и прибрежной части Авентина. Вскоре дорога привела меня к рынкам специй, где я натолкнулся на стражника, охраняющего люк, у которого ежедневно продолжали трудиться рабочие, что-то делающие с трубами под переулком Ворсовщиков. Сегодня они отсутствовали. Во всеобщий праздник никто не работает, только иногда стражники что-то охраняют, если хотят найти какое-то тихое место, где можно напиться. Этот стражник уже осушил один бурдюк и вздремнул, чтобы набраться сил для следующего.
Пока ничего неожиданного. Тем не менее в конце переулка я заметил девушку, которая показалась мне знакомой.
— Наисса? — это была служанка Елены Юстины, которую она постоянно где-то оставляла.
В честь этого торжественного дня Наисса использовала позаимствованную у госпожи косметику. Она красилась при плохом освещении, поэтому при ярком солнечном свете окончательный результат не подчеркивал черты лица нужными цветами. Выглядело это ужасно неестественно.
— Где твоя госпожа, девушка? — с беспокойством спросил я.
— На складе своего свекра. Я побоялась идти дальше. Она велела мне ждать здесь.
— Это же склад, в нем нет ничего зловещего. Тебе следовало пойти с ней!
— Что мне теперь делать? — нервно спросила Наисса, округляя фантастически накрашенные глаза.
— То, что она тебе сказала, Наисса! — велел я без особого сочувствия, пока судорожно размышлял.
Вчера я поставил Елену Юстину в известность, что не могу пойти на склад. Я знал, что должен отказаться от теперешнего плана. Мне очень хотелось ее увидеть, но я себе этого не позволил. Я теперь принял как факт, что по крайней мере, один из ее близких родственников замешан в плане заговорщиков, и мне было трудно смотреть ей в глаза. И все же я постоянно помнил, что Сосию убили именно на складе. Оставить Елену одну было еще труднее.
— Вы Дидий Фалкон? — спросила Наисса, у нее в глазах мелькнуло узнавание. Я остановился. — Она велела мне отправиться к вам домой с этим…
Девушка протягивала мне что-то, завернутое в шарф. Как только вещь оказалась у меня в руке, вес показался знакомым.
— А она что-то передавала на словах?
— Нет, господин.
Я уже понял, что происходит что-то серьезное.
— Возвращайся назад и смотри шествие с семьей, — сказал я служанке напряженным тоном. — Скажи матери Елены Юстины так осторожно, как только можешь, что теперь твоя госпожа находится со мной. Ее отец должен присутствовать при жертвоприношении, но нет необходимости пока его беспокоить. Но если Елена не появится ко времени праздничного ужина, тут же отправляйся к сенатору и сообщи, где мы.
Я снова быстро зашагал и теперь я следовал по переулку Ворсовщиков. По пути я развернул шарф Елены.
В моей руке оказался браслет из британского гагата, сделанный в форме сжимающихся китовых зубов. Этот браслет мне когда-то подарила Сосия Камиллина, и его у меня украли на ступенях сенаторского дома.
Глава 58
Иногда дело состоит из последовательности фактов, которые ведут тебя от одного к другому в логической последовательности. При помощи них информатор, имеющий хоть немного мозгов, способен сам выполнить всю работу, в своем темпе. Иногда все происходит иначе. Все, что вы можете делать, — это помешивать трясину, затем собирать куски мусора, которые всплывают на поверхность, пока сам стоишь на берегу и ждешь, пока покажется какая-нибудь гнилая реликвия, имеющая смысл. Теперь кое-что показалось, но проблема заключалась только в том, что болото расшевелила Елена. Но если Елена нашла этот браслет там, где Сосия обнаружила список имен, это имело смысл. И это означало, что Елена Юстина теперь знает, кто последний заговорщик.