– Не слишком ты жалуешь Кассиуса, – усмехнулся Фендер. – Пожалуй, Бренор был прав, когда говорил, что Советник очень уж любит вести счет своим сокровищам!
– Не ворчи, Фендер Маллот! – сказала Кэтти-бри, но по ее улыбке было ясно, что девушка согласна с дворфом. – Кассиус славно послужил Городам в этой войне, и он мудро руководил людьми Брин-Шандера. Ты ведь и сам прекрасно знаешь, что у Реджиса просто какой-то необычный дар. От него у кошек шерсть встает дыбом!
Фендер кивнул:
– Да, Пузан ловко умеет добиваться своего, но и у него порой бывают осечки! – С этими словами дворф хлопнул приятеля по плечу, и они, сгибаясь под тяжестью мешков, направились к двери.
– Не задерживайся здесь, девочка, – сказал Фендер напоследок. – Завтра мы возвращаемся в Долину!
– Не бойся за меня, Фендер Маллот, – рассмеялась Кэтти-бри.
Энтрери широко улыбнулся. Он прекрасно понял, о чем шла речь. «Осечки», о которых говорил Фендер, – это слово удивительно точно описывало то, что произошло когда-то в Калимпорте.
Двойные двери с грохотом захлопнулись. Кэтти-бри осталась одна в огромном доме; по крайней мере, ей так казалось.
Девушка все еще размышляла над загадкой исчезновения Реджиса, когда смутные подозрения натолкнули ее на мысль, что здесь, в этом доме, что-то не так…
Кэтти-бри начала настороженно прислушиваться к каждому звуку. Тиканье настенных часов, шелест бумаг на столе у окна, шорох портьер и возня мышей под полом…
Она взглянула на слегка подрагивающий занавес. Причиной тому могли быть порывы ветра за окном, но девушка решила иначе. Пригнувшись, она прикоснулась к рукоятке висящего на поясе кинжала и начала подкрадываться к открытой двери, располагавшейся в нескольких футах от портьер.
Энтрери действовал молниеносно. Решив, что от Кэтти-бри можно многое узнать, и не желая упускать преимущество, подаренное ему уходом дворфов, он занял наиболее благоприятную для атаки позицию. Легко удерживая равновесие на карнизе, будто прогуливающаяся кошка, убийца терпеливо ждал, небрежно помахивая кинжалом.
Подойдя к двери, Кэтти-бри почувствовала опасность и в тот же миг увидела падающую сверху черную тень. Ее оружие не успело и наполовину выскользнуть из ножен, как тонкие холодные пальцы закрыли ей рот, лишив возможности закричать, а острое как бритва лезвие украшенного драгоценными камнями кинжала коснулось ее горла.
Она была смертельно напугана. Никогда еще ей не приходилось видеть человека, двигающегося столь проворно, с такой дьявольской точностью. По тому, как были напряжены его мышцы, Кэтти-бри поняла, что, стоит ей попытаться выхватить оружие, и она будет мертва. Решив не сопротивляться, девушка выпустила рукоять кинжала.
В следующее мгновение незнакомец легко подхватил ее на руки, пронес через всю комнату и усадил в кресло. Он был невелик ростом, но строен и гибок, как эльф. От него так и веяло силой и спокойствием. И это пугало Кэтти-бри, потому что от незнакомца исходило хладнокровное сознание собственного превосходства – опыт воина, неизменно выходившего победителем в тысячах поединков.
Пока Энтрери привязывал ее к креслу, Кэтти-бри неотрывно наблюдала за ним. Коротко подстриженные черные волосы подчеркивали резкие черты его лица. Крутые скулы и мощная челюсть были покрыты жесткой щетиной, что придавало незнакомцу зловещий вид. Впрочем, щетина выглядела вполне ухоженной, и вообще все в облике этого человека свидетельствовало о полном самообладании. Пожалуй, его можно было бы назвать красивым… если бы не глаза.
Серые глаза незнакомца были начисто лишены выражения. Это были безжизненные глаза человека, служившего орудием самой смерти.
– Что тебе от меня нужно? – спросила Кэтти-бри, немного придя в себя.
Вместо ответа Энтрери с силой ударил ее по лицу.
– Рубин на цепочке? – резко спросил он. – Хафлинг по-прежнему таскает его с собой?
Кэтти-бри еле сдержала готовые хлынуть из глаз слезы. Вопрос застал ее врасплох, и она не знала, что ответить.
Украшенный изумрудами кинжал, блеснув, скользнул по ее щеке.
– У меня мало времени, – сказал Энтрери. – Ты расскажешь мне все, что я хочу знать. Запомни: чем дольше ты будешь молчать, тем больше будешь мучаться!
Убийца говорил удивительно спокойно, и Кэтти-бри поняла, что он не шутит.
Девушка, воспитанная среди суровых дворфов, почувствовала вдруг, что ей стало страшно. Она участвовала в сражении с гоблинами, как-то она в схватке один на один одолела могучего тролля, однако этот хладнокровный убийца сумел вселить в нее ужас. Она попыталась ответить, но слова никак не сходили с ее языка.
Кинжал блеснул вновь.
– Да, он носит камень на шее, – выдавила девушка, и по ее щекам потекли слезы.
Энтрери кивнул и еле заметно улыбнулся.
– Он отправился в путь вместе с дворфом, варваром и темным эльфом, – сказал он как бы между прочим. – И они направляются в Лускан. А оттуда в Мифрил Халл. Расскажи-ка мне, девочка, что это за Мифрил Халл такой. – Убийца в задумчивости провел кинжалом по своей щеке, и смертоносное оружие срезало полоску щетины. – Где он находится?
Кэтти-бри поняла, что незнание может стать для нее смертным приговором.
– Я не знаю, – прошептала она, что есть сил стараясь держать себя в руках, неотрывно следя за сверкающим кончиком кинжала.
– Жаль! – сказал Энтрери. – Такое милое личико…
– Прошу тебя, – прошептала Кэтти-бри. – Этого не знает никто! Даже сам Бренор! Потому они и отправились на поиски.
Кинжал застыл в воздухе, а Энтрери внезапно напрягся, резко наклонив голову и прислушиваясь.
Кэтти-бри не слышала, как открылась дверь, но сейчас до нее явственно донесся голос Фендера Маллота.
– Эй, девочка, ты где?
Кэтти-бри попыталась крикнуть: «Бегите!» – но Энтрери тыльной стороной ладони с силой ударил ее по лицу и, вместо крика, она смогла издать лишь нечленораздельное мычание.
Ее голова упала на грудь, и, придя в себя, она краем глаза увидела, как в комнату, держа наготове боевые топоры, ворвались Фендер и Гролло. Энтрери встретил их, держа перед собой кинжал и короткую саблю.
На мгновение Кэтти-бри почувствовала облегчение. Дворфы были опытными воинами, а Фендер в боевом искусстве уступал разве что одному Бренору.
Но тут она вспомнила, с кем им придется драться, и, несмотря на то, что дворфов было двое, ее надежды мгновенно растаяли. Она уже видела, с какой легкостью может двигаться незнакомец, какие точные удары он способен наносить.
Кэтти-бри почувствовала, что от страха она даже не может найти в себе силы закричать: спасайтесь!
Впрочем, даже зная, со сколь ужасным противником свела их судьба, дворфы ни за что бы на свете не отступили. Охваченный яростью дворф начисто забывает о собственной безопасности, поэтому, когда Фендер и Гролло увидели, что их любимица Кэтти-бри привязана к креслу, они, повинуясь слепому инстинкту воинов, бросились на Энтрери.
Дворфы свирепо размахивали топорами, а Энтрери, наоборот, двигался нарочито замедленно, словно дразня их, чудом уворачиваясь от смертоносных ударов. Пару раз топоры дворфов мелькали лишь в нескольких дюймах от него, и это лишь подхлестывало атакующих.
Но, даже видя, что ее друзья постепенно теснят незнакомца, Кэтти-бри понимала, что они обречены. Руки убийцы, казалось, выполняют команды одна другой – настолько легко и точно отражали они удары противника. Его ноги двигались в едином ритме. Это был непрерывный танец, состоявший из множества прыжков, наклонов и ответных выпадов.
Это был танец смерти.
Ей приходилось видеть нечто подобное раньше в исполнении лучшего воина Долины Ледяных Ветров. Да, сходство с Дзиртом До'Урденом было несомненным: незнакомец двигался с той же неуловимой грацией, движения его рук и ног были удивительно гармоничны.
И все-таки они дрались по-разному, как, видимо, разнились их внутренние сущности.
Странник-эльф сражался так, что от него невозможно было отвести взгляд, – это был неуязвимый боец, неизменно стоявший на стороне добра и справедливости. Энтрери своими движениями внушал ужас и был не более чем безжалостным убийцей, нацеленным на то, чтобы устранить с пути очередное препятствие.