Только Лаирендил никогда не боялся и не смеялся над ним, наоборот, смело бросался на защиту. Всегда был рядом. Они вдвоем бродили в таинственных лесных чащах, купались в холодных прозрачных речках. Лаи даже высиживал долгие, утомительные для него часы в огромной пыльной библиотеке. Как же тогда было просто и хорошо. Сейчас все по-другому. Лаи влюблен и не скрывает этого. И отчаянно надеется, что рано или поздно Алвин ответит ему взаимностью. Бедняга. Алвин, конечно, иногда разрешает ему кое-что: целомудренное, почти братское объятие, легкий, совсем невинный поцелуй. Наверное, зря он это делает, честнее было бы не позволять ему ничего, так он быстрее понял бы, что шансов у него нет. Но друг от этого так счастлив, что у Алвина не поворачивается язык запретить. А ведь на самом деле надеяться Лаи не на что. Алвину совсем не нужна любовь, тем более любовь парня.
Разумеется, против отношений двух мужчин в принципе он ничего не имеет. Это у людей, кажется, есть какие-то смешные предрассудки на этот счет, эльфы же, как и другие магические существа этого мира в любви различия между полами не делают. Дело скорее в том, что Алвин вообще не понимает этого чувства. В свое время он прочел достаточно романов и стихов, но так и не проникся. В книгах говорилось о страсти, нежной привязанности, слиянии душ, ему же все это скорее казалось некой мучительной зависимостью, разновидностью психического расстройства. Как можно давать другому существу такую власть над собой, да еще добровольно? Впрочем, любовь между мужчиной и женщиной он еще мог объяснить. Она служила продолжению рода, цели, безусловно, благородной и достойной. Глядя же на двух влюбленных парней, Алвин неизменно задавал себе вопрос: "Зачем? Этим-то что нужно друг от друга? Ни один из них не сможет родить ребенка, к чему тогда все эти страсти?" Лично ему не надо в этой жизни ничего, кроме возможности спокойно заниматься магией и умного, понимающего собеседника. Ну, и Лаирендила, так греющего душу своей дружбой.
Хотя, для Лаи, конечно, было бы лучше оставить его. И, наконец, найти себе кого-нибудь, кто сможет оценить его чувства и ответить на них. Беда в том, что эльфы, как правило, однолюбы. Конечно, бывало, что потеряв возлюбленного, эльф находил себе нового спутника жизни, обычно тоже из вдовцов. Но такой союз основывался уже не на любви, а на симпатии и дружбе. Так что у Лаирендила практически нет шансов влюбиться в кого-то еще. Жаль, он мог бы сделать кого-то счастливым. Лаи верный, мужественный, сильный, настоящий эльфийский воин. Преданный. Довольно умен, хоть и простоват немного. И он хорош собой. Красивое сложение, длинные рыжие, с золотой искрой волосы, связанные в высокий хвост, зеленые глаза. Настоящая эльфийская красота. Не то, что он. У него глаза серые, цвета пасмурного неба. Волосы черные и слишком короткие, даже до плеч не достают. Год назад пришлось отрезать для того, чтобы провести один магический ритуал. Ради магии он способен пожертвовать многим, не только длинными локонами. Тем более, что со временем они отрастут.
А вот интересно, увлекся бы он магией, если бы не этот странный цвет его шевелюры? В детстве он, устав от насмешек, убегал в родительскую библиотеку и часами сидел там, рассматривая толстые тяжелые тома. Книги были старыми, чуть пыльными, как будто седыми. С металлическими застежками и уголками, с потемневшими кожаными переплетами, с осыпавшимся от времени золотым тиснением. Некоторые были огромными, высотой чуть ли не в рост маленького любопытного эльфа. И от многих ощутимо веяло магией. Именно тогда в нем и зародилась страсть к волшебству. Среди книг самой любимой была о древнем маге Морнэмире. Морнэмир был сильнейшим, но главное - у него был дракон, которого звали Фарргарр. Алвин перечитывал книгу много раз, подолгу рассматривал чуть выцветшие от времени иллюстрации. Почти всегда маг и дракон изображались вместе. Фарргарр интересовал юного волшебника даже больше, чем сам Морнэмир. На некоторых картинках он был в Истинном облике - большой белый дракон, распростертый у ног мага, стоящий у него за плечом, обнимающий крыльями, несущий на своей спине по темному ночному небу. Иногда дракон был огромным, так что маг рядом с ним казался совсем крошечным, а иногда не намного больше эльфа. Всем известно, что в своем Истинном облике драконы могут принимать самые разные размеры. Непонятно, как это им удается. На других иллюстрациях Фарргарр был человеком - красивым молодым мужчиной с белоснежными длинными волосами и прозрачными серебристо-голубыми глазами. Дракон и маг... Интересно, что это было? Дружба, сотрудничество, подчинение? Как только Морнэмиру удалось завладеть им? Как сумел приманить? Чем удержать? В те времена, когда они жили, эльфы и драконы – два могучих магических народа, самые древние народы этого мира, враждовали. И потом, драконы очень гордые и независимые существа, одиночки по натуре, они даже между собой не очень общаются, а уж с другими... Насколько Алвину известно, это единственный в истории пример подобных отношений. Легенды говорят, что Фарргарр щедро делился с Морнэмиром своими волшебными силами, и вместе они были непобедимы. И спасли мир, почти разрушенный той древней войной, воздвигнув между враждующими расами магический барьер, окружив им Материк Эльфов и Драконий Остров. За многие тысячелетия барьер вокруг эльфийских земель истончился, потом вовсе исчез. Эльфы поддерживают отношения с развившимися позже другими волшебными расами и даже иногда, пусть не очень охотно, с людьми. Драконы же до сих пор подпитывают щит своего Острова, изолировав его таким образом от всего остального света. Поэтому о них почти ничего не известно.
Если бы у Алвина был дракон, он считал бы себя самым счастливым эльфом на свете, драконы не только удивительные существа, они еще и очень сильны. Драконы просто пронизаны магией, такое чувство, что они почти целиком из нее состоят. Если бы у него был дракон, он мог бы не ждать, когда его магический потенциал достаточно разовьется и не страдал бы от того, что не в силах использовать собственные знания. Но это вряд ли возможно, драконы не только любят одиночество, они еще почти никогда не покидают свой Драконий остров, на который вход всем чужеземцам заказан. А если даже покидают, то маскируются под людей так хорошо, что, даже встретив, пройдешь мимо и не заметишь.