«Что за анафема? Откуда тут свету быть, на глубине в пятьдесят аршин?..»
Он сел на корточки и разгреб щебень. Да, это был свет. Настоящий дневной свет…
«Неужели я пробился наружу?»
Геолог оглянулся: вон там светлое пятно входа, шахта идет вниз под углом… Майгин был нетерпелив.
— В чем дело? — сердито сказал он вслух и с силой всадил кирку в щель, излучающую свет.
Тотчас яркий солнечный луч ворвался в шахту. Стало светло, как днем. Щурясь, Майгин нагнулся к светлому пятну, но не увидел ничего, вернее увидел лишь глубокую сияющую пустоту, такую, каким кажется небо, если человек смотрит на него против солнца…
— Андрей Гаврилович!
Майгин оглянулся. Позади стоял Петя Благосветлов. Студент таращил удивленные глаза.
— Наружу прорубились?
— Не думаю…
— Так откуда же свет? Можно поглядеть?
— Гляди… — Майгин отодвинулся.
Петя нагнулся, заглянул в светлую щель и сейчас же выпрямился.
— Чудеса, Андрей Гаврилович! — сказал он. — Будто небо. Только это не небо. Пустота какая-то. — Он озадаченно посмотрел на Майгина и снова нагнулся. — Постойте, да ведь тут стекло! Пустота за стеклом…
— Позволь-ка…
Майгин отстранил Петю и принялся расширять отверстие в песчанике. Петя торопливо отгребал обломки. Наконец, когда было расчищено широкое окно, Майгин и Петя убедились, что перед ними действительно что-то вроде прозрачного тонкого стекла, а дальше — пустота с очень глубокой перспективой. Майгин схватил рубашку, протер «стекло» и прильнул к нему. Петя взволнованно сопел у него над ухом.
То, что они увидели, показалось им сном: под стеклом зияло глубокое полое пространство, а далеко внизу, на глубине примерно в сто пятьдесят саженей, на гладкой круглой площадке стояли… дома, небольшие красивые домики с округленными стенами и серебристыми крышами, похожими на шляпки грибов. Это был целый городок, имевший в окружности не менее двух верст, чистенький и аккуратный, словно игрушечный. Высоко над ним в полом пространстве неподвижно висели три больших сияющих шара. Казалось, что игрушечные сооружения внизу погружены в большой водоем, заполненный прозрачным светом.
Петя отодвинулся от «стекла» и протер глаза.
— Где мы находимся, Андрей Гаврилович?
У Майгина было такое же изумленное лицо, как и у него.
— По-моему, у подножия потухшего Коронного вулкана.
— А что это за город?
— Ты опередил меня, Петух. Точно такой же вопрос я хотел задать тебе.
Петя снова прильнул к «стеклу»:
— Город в земле! Под нами!..
Майгин потер переносицу и медленно сказал, разглядывая покрытые пылью носки своих огромных сапог:
— Если нам с тобой не снится один и тот же сон, то это действительно какой-то город, и находится он именно в земле, под нами.
Петя вскочил на ноги:
— Надо Клавдия Владимировича позвать!
— Да, — все так же медленно сказал Майгин. — Это, пожалуй, единственное, что мы с тобой можем сейчас придумать.
Спотыкаясь об обломки и груды щебня, студент полез из шахты. Через некоторое время Майгин услыхал его взволнованный тенорок и тяжелое, хриплое дыхание Берсеньева.
— Вот здесь, Клавдий Владимирович! — закричал Петя.
Берсеньев, сгибаясь под низким сводом, подошел к Майгину.
— Что у вас тут, Андрей? — спросил он.
— Да вот сам не пойму. Если бы час назад какой-нибудь шутник сказал мне, что я увижу в глубине земли мираж, я стукнул бы его киркой… Но сейчас… — Майгин пожал плечами. — В общем, смотрите сами, Клавдий Владимирович.
Берсеньев вынул из кармана бинокль, не спеша приблизился к таинственному подземному «окну» и заглянул в него.
Майгин и Петя молчали, переглядываясь.
— Странно! — сказал наконец Берсеньев, опуская бинокль и оглядывая угрюмые стены шахты, освещенные ярким светоч подземного города. — Очень странно…
Он передал бинокль Пете, который сгорал от нетерпения тоже заглянуть в чудесное «окно» сквозь бинокль.
— Да, это очень странно, чтобы не сказать больше… — вздохнул Майгин. — Это уже что-то из Жюля Верна. Геология, во всяком случае, тут ни при чем.
— На какой глубине мы находимся, Андрей?
— Саженей двадцать, не больше.
Берсеньев шевельнул косматыми бровями и собрал в горсть свою густую черную бороду.