Я подала бокал со светлым. Он осушил его одним глотком, поморщился.
«Что за дрянь? Налей чёрного!»
Выпил так же, залпом. Опять протянул бокал.
«Давай!»
Потом вино закончилось. Король глянул на меня мутным взором.
«Ты кто?»
«Экернис Торн, ваше величество».
«Торн? Ты – дочь Советника?»
«Племянница».
«А. Старый лис Торн… – он протянул бокал, – Налей-ка».
«Больше нет».
«Так принеси!»
«Ваше величество, – постаралась произнести как можно мягче, – ваша печень взывает о пощаде. И не только она. Поберегите здоровье».
«Кому это надо?.. Кому?..»
«Тем, кто вас любит… Всем», – нехорошо неправду говорить. Каюсь! Ни у одного из всех, кто находился во дворце, не было и толики приязни к королю.
«Вашему сыну», – а вот это – скорее всего, правда. Не может Алекс не любить отца.
«Всем… – он глянул на меня мутным взором. – Алекс получит трон, и про меня забудут навсегда».
«Не забудут. Вы же всё равно останетесь королём. Пусть и в отставке».
«Я никто. Уже… Пусть его коронуют, а меня оставят в покое».
«Он беспокоится о вас».
«Он слишком хорош, слишком. Я присутствовал при его рождении, первым взял его на руки… Если бы не это, никогда не поверил бы, что он – Алекс Георг Ксантор, мой сын …»
«А что с ним не так?»
Король усмехнулся, тяжело качнул головой.
«Это всё проклятье».
«О чём вы?»
«Проклятье – он откинулся в огромном своём кресле, закрыл глаза, пробормотал, засыпая, – Я знаю. Да. Сбывается…»
«Что сбывается?»
Осторожно потрясла его за плечо, но король, всё глубже погружаясь в царство сна, похрапывал, неэстетично открыв рот. Я тихонько вышла.
Лакей у двери расплылся в улыбочке.
«Уснул старикан? Он до утра будет теперь дрыхнуть. Может, порезвимся? Только представь: королевское ложе размером с полигон – и всё в нашем распоряжении!»
Я протиснулась мимо него, но он не дал пройти и ухватил меня за талию.
«Ну, постой, зеленоглазая! Нам будет хорошо!»
Спокойно посмотрела на его лоснящуюся от сытости рожу.
«Грибы на ночь есть вредно», – сказала строго.
«Чего?!» – удивился он, потом слегка позеленел, задышал часто.
Стряхнув его разом ослабевшую лапищу, пошла к себе. Я ведь умею не только слушать чужие чувства, но и внушать их, как приятные, так и не слишком. Небольшое отравление – якобы! – грибочками заставит похотливого слугу провести ночь на горшке, а не в королевской кровати. Чтоб неповадно было впредь.
* * *
Дядя вернулся через три дня. Чёрный от усталости и дорожной пыли, в сопровождении эскорта кавалеристов въехал на площадь перед воротами в дворцовый комплекс, где я его ждала. Грузно слез с коня.
«Дядюшка! Как ты? Почему не в карете? Разве тебе можно ездить верхом?!»
Он поцеловал меня в лоб.
«Я чертовски устал, девочка. Зайди ко мне через пару часов, ладно?»
«Может, завтра?»
«Нет. Потом у меня не будет времени, а я бы хотел просто посмотреть на тебя, мою девочку, узнать о семейных новостях, поболтать о ерунде».
Он улыбнулся.
«Через пару часов…»
Не в пример моим покои Советника короля были богато убранными и состояли из нескольких залов, библиотеки и кабинета, где дядюшка и принял меня, сидя за огромным столом. Кипы бумаг и множество свитков хаотично на первый взгляд лежали здесь, но дядя прекрасно в них ориентировался, и найти нужный не составляло для него труда поиска более пары секунд.
«Ну, что скажешь, малышка? Как ты устроилась?» – советник на миг оторвался от написания письма, чтобы глянуть на племянницу.
«Спасибо. Прекрасно».
«Хорошо. А дома как? Как там наш старый городишко? Я подумываю выделить финансы на его развитие. Места уж больно красивые. Можно организовать там…» – он наткнулся на мой взгляд и нахмурился.
«Я что, снова говорю неправду?»
«Ну, почему же, – пожала плечами. – Ты в это веришь, хоть всё и придумал только что, на ходу. Может, лучше поговорим о том, что тебя тревожит?»
«С тобой надо держать ухо востро», – покачал он головой.
«Не надо меня бояться, дядя Ангерт! Но и не принимать всерьёз тоже, – ободряюще коснулась его руки. – Я на твоей стороне и готова помочь. Зачем ты пригласил меня?»
«Разве я не могу соскучиться по своей малышке, которую не видел пятнадцать лет?» – он тепло улыбнулся, а я ощутила исходящее от него чувство вины. Бедный! Он так занят, что даже на меня, родного для него человека, не хватает времени!
«В письме ты упоминал о помощи. Что за помощь тебе нужна?»
Он отложил перо, откинулся в кресле и устало потёр лицо ладонями.
«Я так закрутился в последнее время! Столько работы!.. Прости меня. Мне просто вдруг захотелось увидеть чьё-то родное лицо, взглянуть в знакомые любящие глаза. А ты всегда была легка на подъём».