— Ма! — позвал Серёжка, когда в коридоре зазвенели ключи и мать приоткрыла дверь к нему в комнату. — Побежала?
Лицо у матери стало добрым. Зажмурилась на секунду, кивнула.
— Щикатурить?
Снова она кивнула — это мать так с Серёжкой разговаривает, чтобы не перебить ему сон.
— Опять папка не разбудил? — спросил Серёга, пытаясь изобразить обиду, но никакой обиды не получилось: Серёжка уже привык, что с вечера отец всякий раз обещает взять его с собой на работу, а чуть свет уходит один.
— Ты спи, спи ещё! — негромко сказала мать.
— Может, посплю, — согласился Серёга, всё-таки вздыхая. И разрешил: — А ты иди, щикатурь…
Но сон больше не шёл к Серёжке, и он наконец отвернулся от стенки и вылез из-под одеяла.
Прямо перед собой на противоположной стене он увидел часы. Жёлтый маятник качался туда-сюда, а чёрная кошка сверху стреляла за ним голубыми глазами.
Серёга тоже поводил глазами туда-сюда, стараясь не отставать от кошки, но это ему скоро надоело.
Он встал с кровати, подтащил к стене стул и подставил под маятник палец. Жёлтый кружок наткнулся на палец, кошка завела зрачки в сторону да так и осталась висеть со скошенными глазами.
— Ну что, мяу-мяу? — спросил у кошки Разводчик.
День только начинался, а это была уже вторая победа Серёжки Разводчика. Он подмигнул самому себе, легонько тюкнул по маятнику, чтобы часы снова пошли, и спрыгнул со стула.
На кухне Серёжка достал из стола большую зелёную кастрюлю, в которой мать хранила хлеб, и отломил от булки здоровенный кусок. Половину этого куска он бросил на кровать, чтобы съесть потом самому, а с остальной пошёл на балкон.
Было ещё очень рано, и бетонный пол холодом обжёг подошвы Серёжкиных ног. На железных поручнях балкона висели капельки росы. Росой были покрыты и крыши двухэтажных домов, которые раскинулись поближе к Маяковой горе.
Серёжкин дом был первым пятиэтажным домом в посёлке, и Серёжка очень гордился этим. Правда, теперь он не единственный, за ним настроили уже вон сколько пятиэтажных, но Серёга был убеждён, что всё равно солнце первым делом заглядывает к нему в комнату, а потом уже идёт гулять по посёлку.
Правда, сейчас оно ещё не совсем поднялось над тёмным холодным лесом. Оно ещё держалось за него тонкими серебряными лучиками.
Лучики эти удлинялись, вытягивались и вот-вот должны были оборваться. И тогда солнышко поплывёт, полетит по синему небу, как летит шар, который пустили где-то очень далеко, и потому кажется, что поднимается он слишком медленно, почти незаметно.
Лучи наконец оборвались, и Серёжка перестал наблюдать за солнцем…
На балконе стояла большая деревянная клетка. За металлической сеткой топтались в ней голуби. Два голубя, если говорить честно.
А чего тут скрывать? Ведь у каждого мальчишки сначала один голубь, потом — два, потом — целая стая, так что он даже не знает, за каким и смотреть, когда они разлетятся во все стороны в большущем-пребольшущем небе.
Он протянул голубям ладонь, на которой лежали хлебные крохи, и они тюкнули в ладошку мягкими клювами, но потом отошли и снова закружились один вокруг другого.
«Конечно, у них и так много корма», — подумал Серёжка и слизнул крохи.
Он положил подбородок на холодные перила и глянул вниз. Там росла рыжая трава, прибитая его, Серёжкиными, ногами, сейчас на ней тоже еле заметно серебрилась роса.
Рядом вдруг раздались пулемётные выстрелы. Из-за дома выбежала на улицу толпа мальчишек, а впереди всех с деревянным пулемётом на груди несся командир мехколонцев Генка Дерибаска.
Серёжка, пригибаясь, шмыгнул в комнату, и, даже не взглянув в окошко, куда побежали мехколонцы, снова юркнул под одеяло, сжался на боку, положив ладони между колен, и затих, зажмурившись…
Голосов на улице не было слышно, никто ему не кричал, видно, не заметили.
Тогда он выпростал руку и кончиками пальцев осторожно провёл по шраму на голове. Совсем ещё недавно там выстригли ему волосы, и теперь пальцы колола совсем короткая щетина.
«Нетушки-нетушки, — подумал Серёжка. — Навоевались. Хватит».
Глава вторая
Когда на Авдеевской площадке не построили ещё ни одного домика и все жили в палатках, мальчишек здесь не было. Не потому, конечно, не было, что они побоялись бы замёрзнуть в спальном мешке или там день-другой прожить без воды. Уж как-нибудь не замёрзли бы, будьте спокойны.
А просто взрослые убеждены, что им надо обязательно всё сделать самим, а ребят привезти уже на готовенькое.
И они сами сначала жили в палатках, мёрзли, сидели без воды и строили эти вот двухэтажные домики, которые стоят теперь рядом с пятиэтажным Серёжкиным дворцом. Ещё они построили баню, маленькую котельную, магазин, и тогда уже в посёлке поселились первые мальчишки. И Серёжка тоже тогда приехал.