Молчание затянулось. Тревожная мысль изменила выражение ее лица. Видно стало, что давеча он ошибся — ей больше двадцати лет. Она уже хорошо знает боль разочарований. И только ее оголенные руки, глядевшие из-под оборванных рукавов, были по молодому налиты упругой крепостью, точно у спортсменки. Ивоун помог ей установить переносные койки. Они заняли почти всю кибитку, проход между ними был совсем узким.
Вместе спустились в подвал за постелями. На этот раз оба молчали, не возобновляя разговор.
Расстелив постели и уложив раненого, она вновь сама разыскала Ивоуна. Он, впрочем, никуда в не уходил, стоял посреди храма, делал вид, что рассматривает витражи.
— Благодарю вас, — сказала она. — Не знаю, что бы мы делали, не встретив вас. Почему вы здесь? Один?
— Я всегда был один, — уклонился он от прямого ответа.
— Господи, как давно я мечтала побывать здесь. Воображала, как войду в собор, как растеряюсь от внезапности, оттого что мечта сбылась, как молча буду ступать по каменным плитам, слушать орган. Проведу здесь неделю, чтобы освоиться, привыкнуть, иначе растеряюсь, когда…
Она вдруг замолчала и поглядела на Ивоуна.
— Одной недели мало, — сказал он машинально.
— Вы правы. Мало. Однажды мне в руки попалась книга об этом храме… Я и прежде многое читала, заглядывала в путеводители. Но с этой книгой ничего нельзя сравнить. В ней есть… есть настоящее вдохновение. Так мог написать лишь человек до безумия влюбленный в храм, в его историю, в его красоту. Мне кажется, я способна понять его.
Она замолчала. Ее взгляд был обращен кверху, на витражи южных окон.
— Здесь есть какое-то волшебство, не иначе, — сказала она. — Мне кажется, что люди, которые создавали это, должны были испытывать нечто… Я не могу выразить этою чувства словами.
«Не сплю ли я?» — подумалось ему. Всю жизнь мечтал он о подобной встрече, встрече с чувствующей душой, родственной его собственной. В мечтах это всегда была женщина, прекрасная женщина. И вот мечта сбылась — встретил. Он невольно хмыкнул. Очень уж не вовремя сбылась его мечта.
Она поглядела на него смущенно.
— Вам смешна моя восторженность?
— Ничуть. Это вы должны рассмеяться над старым дуралеем. Вы сейчас сделали меня счастливейшим из смертных.
— Счастливейшим? — поразилась она.
— Да, именно. — Он улыбнулся ей. — Это смешно. Но я тридцать лет мечтал встретить хоть одного человека, способного испытывать те же чувства, какие испытываю сам… Мое имя Ивоун Раст.
— Так это вы! — Она внимательно посмотрела в его лицо. — Конечно же вы. Как только я не сообразила сразу. Кто же еще мог остаться здесь, кроме вас?
— Вам это не кажется смешным?
— Помилуй бог. Я так понимаю вас.
Он испугался, что у него вот-вот могут брызнуть слезы и отвел взгляд в сторону.
— Вам следует что-то предпринять. — сказал он. — Я остаюсь здесь — это решено. А вам. Вам необходимо что-то предпринять, не откладывая. Иначе будет поздно.
— Иначе будет поздно, — эхом повторила она его последние слова. — Как только у Силса затянется рана, мы попытаемся выбраться. Боюсь, что несколько дней нам придется побыть вашими гостями…
Неожиданно забарабанили в дверь.
— Эй! — послышалось снаружи. — Есть здесь кто-нибудь?
Они поспешили к выходу. Человек приоткрыл створ и протиснул руку. Ладонь была черной от мазута.
— Не надрывайтесь понапрасну. — сказала женщина. — В церковной ограде с южной стороны увидите лестницу. По ней можно взобраться на галерею.
— Понял. Есть там еще кто-нибудь?
— Кто вам нужен?
— Мужчина с сильными руками.
— Здесь двое мужчин, но у одного повреждена рука — рассчитывать на его помощь нельзя, а у другого…
Она замялась. Ивоун пришел ей на выручку:
— А у второго мужчины нет сильных рук. Если вам нужно перетаскивать тяжести, он плохой помощник.
— Что у вас там случилось? Кто-нибудь пострадал? — спросила она. — Может быть, мы все вместе…
— Это мысль, — подхватил мужчина за дверью. — Втроем мы осилим. Я один волок пять кварталов, и ничего. Но я совсем выбился из сил.
— Продвигайтесь в ограду, мы отправляемся навстречу вам.
— Нам не хватает еще одного пострадавшего — будет лазарет, — civil зал а она, когда они отошли от входа.
Они поднимались уже по винтовой лестнице на галерею, когда женщина внезапно остановилась.
— Пожалуй, мне уже пора представиться, — сказала она. — Зовите — меня Дьела.
Ивоун, слегка растерявшись от неожиданности, пожал ее руку. К его удивлению женские пальцы оказались сильными и твердыми.