Выступая против идеалистических воззрений в физике, Вавилов показал, как отрицательно они влияют даже на творчество таких больших ученых, как творец теории относительности А. Эйнштейн.
«Практическая бесплодность последних этапов развития теории относительности, — писал Вавилов в статье «Ленин и физика», — опытное доказательство ошибочности этой умозрительной, идеалистической дороги. Неправильный метод мстит за себя жестоко как в случае механицизма, так и идеализма, он влечет за собой научный застой»[31].
В конечном счете Вавилов твердо приходит к выводу, что «в основу прогрессивного естествознания, в частности передовой физики, не может быть положена никакая иная философия, кроме диалектического материализма»[32]. И этому выводу остается верен до конца своих дней.
В ленинградский же довоенный период Сергей Иванович сверх всех своих научно-организационных, общественных дел справлялся еще с массой иных, общеакадемических, «нагрузок».
Один лишь сухой перечень важнейших его обязанностей о многом может сказать:
1933. Назначение председателем Комиссии по изучению стратосферы при Президиуме Академии наук (выполнял обязанности до 1937 года).
1933. Вавилов — председатель Комиссии по научно-популярной литературе АН СССР (был им до конца своих дней).
1934. Назначение заведующим секцией физики и математики Института истории науки и техники АН СССР и член ученого совета этого института (до 1936 года).
1935. Заместитель председателя физической группы отделения математических и естественных наук АН СССР (до 1938 года). Избрание председателем редколлегии журнала «Природа».
1938. С. И. Вавилов — председатель Комиссии по истории Академии наук СССР и председатель Комиссии АН СССР по атомному ядру. (До конца жизни.)
1939. Заместитель академика-секретаря и член бюро отделения физико-математических наук АН СССР. Ответственный редактор «Журнала экспериментальной и теоретической физики» и «Физического журнала».
Люди, работавшие рядом, говорили, что вряд ли кто-нибудь мог подсчитать точно общее число одновременных рабочих нагрузок Вавилова. Сам Вавилов относился к этому стоически и со своим обычным юмором. Когда ему жаловались на собственные новые нагрузки, он отвечал обычно:
— А какая разница: сто у вас нагрузок пли сто одна?
Б. А. Введенский о рабочем режиме С. И. Вавилова: «Вспоминается, как Сергей Иванович отзывался о десятичасовом «дне» чуть ли не как об отпускном режиме, ибо сам работал существенно больше 10 часов в день. Так было не только во время Великой Отечественной войны…»
Война еще не начиналась, когда Сергею Ивановичу пришлось пережить два особенно тяжелых потрясения:
4 апреля 1938 года на 75-м году жизни умерла мать Александра Михайловна.
Ушел из деятельной жизни брат Николай. 6 августа 1940 года он, будучи в научной командировке, поехал в горный район Путиля (недалеко от Черновиц). Назад не вернулся…
Глава 2. Йошкар-Ола
Войну ожидали, и все же она обрушилась внезапно. Враг быстро приближался к Ленинграду и Москве, сея смерть и разрушение, подвергая старинные русские города жестоким бомбардировкам.
Чтобы сохранить материальные и духовные ценности, а также кадры ученых крупнейших научных учреждений, было решено эвакуировать ГОИ из Ленинграда и ФИАН из Москвы. Оптический институт был срочно вывезен в Йошкар-Олу (Марийская АССР), а Физический — в Казань.
Сергей Иванович с женой переезжает в Йошкар-Олу. Их сын Виктор остается в Ленинграде и в частях Советской Армии обороняет героический город.
Вавилов и в эвакуации руководил обоими институтами. ГОИ и ФИАН и здесь разделены большим расстоянием, но главная сложность двойного руководства не просто в расстоянии, а в том, как нелегко его преодолевать в условиях военного времени.
«Особенно глубокое впечатление производила на нас та непреклонность, — писал о Вавилове академик А. А. Лебедев, — с которой он в период Отечественной войны совершал частые поездки по железной дороге из Казани, где находился Физический институт, в Йошкар-Олу, где был Оптический. Его ничто не могло остановить: ни переполненные вагоны, в которых иногда всю ночь приходилось стоять, ни томительное ожидание поезда, редко ходившего по расписанию и часами простаивавшего на станциях или даже между ними, «набирая пары». Удивительно было видеть в этом хрупком на вид человеке такую волю, роднившую его с нашими воинами-героями, которые насмерть стояли перед лицом врага, защищая свою Родину».