В 1938 году в Париже разразился громкий скандал. После ухода в 1920 году с частями Белой армии из Крыма у генерала Абрамова в Советской России остался одиннадцатилетний сын Николай. Отец страстно желал забрать к себе ребёнка, жившего в то время у бабушки в Ржеве, но тёща наотрез отказалась отправить внука на чужбину. Таким образом, генерал оказался в Европе, а сын после семилетней школы устроился на завод чернорабочим.
В 1929 году, в возрасте 20 лет, его призвали на военную службу и отправили на Черноморский флот, где после окончания водолазной школы он получил назначение в Экспедицию подводных работ особого назначения при ОГПУ и стал непосредственным участником поиска и подъема потопленных в годы Гражданской войны судов. Во время одной из операций, при расчленении корпуса затонувшего крейсера, Николай Абрамов был серьёзно контужен взрывной волной. Несчастный случай не позволил ему больше работать водолазом.
В 1930 году Николай Абрамов, как сотрудник Иностранного отдела ОГПУ, прошел специальную подготовку для будущей заброски в Болгарию, к отцу и получил оперативный псевдоним Ворон. Под видом моряка торгового флота он «бежал» в Гамбурге с советского судна и внедрился в Германии в белоэмигрантские круги. «Разыскав» отца, он отправился в Софию и до 1938 года успешно работал на советскую разведку, войдя, с помощью отца, в высшие круги РОВС и передавая в Москву ценнейшую информацию о деятельности Белого движения. Незаметно Николай Абрамов, как бывший советский гражданин, стал главным консультантом по «советским вопросам» перед заброской в СССР террористов и диверсантов. Однако после провала он вынужден срочно вернуться в Советский Союз. Это стоило его отцу потери поста главы РОВС.
В самом начале Великой Отечественной войны Николай Абрамов, в составе разведывательно-диверсионной группы, был отправлен для подпольной оперативной работы в оккупированную румынскими войсками Одессу, где поступил в распоряжение сотрудника центрального аппарата НКВД, резидента-нелегала капитана В. А. Молодцова — будущего Героя Советского Союза. Вместе с ним Николай Абрамов участвовал в диверсионных операциях. В 1943 году он погиб смертью храбрых.
В то же самое время его отец, генерал Абрамов, командир Донского корпуса в Болгарии, присягнув на верность Гитлеру, занимался организацией казачьих формирований на Балканах для борьбы с большевистской властью в СССР. В одном из воззваний, опубликованных в Софии в июле 1941 года, он призывал: «Единственным нашим верным союзником считаем национал-социалистическую Германию, возглавляемую ее вождем Адольфом Гитлером, и все силы Трехстороннего пакта».
По заданию генерала Абрамова в 1942 году в Одессе был создан филиал РОВС и организована специальная группа из 25 человек для поимки партизан и советских диверсантов. С 1941 по 1943 год Федор Абрамов руководил вербовочной работой для пополнения Русского охранного корпуса — военнослужащие его частей использовались немцами на Восточном фронте против Красной армии и Народноосвободительной армии Югославии. Кроме того, службы генерала Абрамова подготовили несколько десятков диверсантов-террористов для разведок Германии и Румынии. Казачий генерал Абрамов рассуждал так: «…Перед нами стоит вопрос: кого же поддержать в ходе мировой борьбы, хотя бы идейно, — Гитлера ли, поставившего целью раздавить мировую коммунистическую заразу в лице правящего аппарата СССР, или товарища Джугашвили? Я, как и большинство фактически сражавшихся с большевиками в течение 1918–1920 годов на полях Дона и Кубани, иду на стороне Гитлера».
После поражения во Второй мировой войне нацистской Германии и её сателлитов, в том числе и Болгарии, 75-летнему Фёдору Абрамову чудом удалось пробраться в американскую оккупационную зону, а оттуда, с помощью Жарова, в числе других казаков в 1947 году выехать в США.
Скончавшийся в возрасте 92 лет генерал Абрамов был похоронен на Свято-Владимирском православном кладбище города Джексон (штат Нью-Джерси). Как только Жаров и другие хористы вернулись после гастролей домой в Лейквуд, они отправились на его могилу и вместе с местным священником отслужили там панихиду.
Гений хорового пения Александр Цгечанинов
Произведения Александра Тихоновича Гречанинова Жаров включал в репертуар своего хора с момента его основания. Сергей Алексеевич был на 32 года моложе композитора, входившего в Москве в ближний круг его учителей — А. Д. Кастальского, П. Г. Чеснокова, Н. М. Данилина,