— По Кожевникову можно часы сверять, — поддержала Маро. — Ровно в восемь пятнадцать утра он сидит с чашечкой кофе и свежей газетой, обсуждает новости с Дженгизом.
— И это он уже с рыбалки вернулся, — добавила Джан.
— Он что, и зимой рыбачит? — удивился я. — Декабрь на дворе.
— В озере водятся кефаль и толстолобик, — блеснула знаниями Маро. — Даже в декабре.
— Но ведь дожди…
— А он в дождь не ходит, — ответила Джан. — Никто не ходит.
Картина постепенно вырисовывалась.
— Что ж, спасибо за подсказки, — я поднялся со своего стула. — Ваша помощь, дорогие мои, неоценима.
— И как ты собираешься поступить? — заинтересовалась Маро.
— Скоро увидите.
В тот же вечер я заглянул в гости к Хасану, описал услышанное и поинтересовался, как он смотрит на то, чтобы втереться в доверие к нашему старосте и поговорить с ним «за жизнь».
— Тебе несказанно повезло, — заявил инструктор, не отвлекаясь от полировки метательного топорика. Мы беседовали на деревянной террасе перед его домом и с опаской наблюдали за серой мутью, опускающейся в долину с гор. — Я знаю этого Дженгиза. И очень хорошо знаю.
— А зачем тебе топор? — невинно поинтересовался я.
— Вот зачем, — резким и мощным движением Хасан отправил своё орудие в полёт. Топорик со свистом пролетел с десяток метров и врубился в торчащий из земли деревянный столб. Бросок был выполнен с ювелирной точностью. — Не хочу форму потерять.
Да, боевой инструктор мне ниспослан небесами.
Кто сказал, что инвалидная коляска — помеха бывалому воину?
Просто небольшое усложнение.
— Хм, — я направился к столбу, сделал его проницаемым и без особых проблем извлёк глубоко засевший топор. С горных склонов налетел порыв холодного ветра. — Так что насчёт Дженгиза? Вы в хороших отношениях?
— Он с Убытком в хороших отношениях, — пояснил Хасан, неодобрительно глядя на то, как я обхожу законы физики. — Но мы в одной диаспоре. Общались, не скрою. Нормальный дядька.
— Вот и пообщайтесь опять, — я вернул топорик инструктору. — Завтра утром. В восемь пятнадцать.
— Зачем такая точность, брат?
— Иван Никифорович там будет кофейничать, — пояснил я. — И у тебя появится отличная возможность перекинуться с ним парой слов.
— Хочешь, чтобы я склонил его на твою сторону? — В глазах инструктора появилась хитринка. — За одно утро такое не провернуть.
— У меня через неделю всеобщая сходка жителей посёлка. И для начала неплохо бы выяснить позицию старосты. Что он думает по поводу альянса и совместной охраны.
— Вижу, ты прислушиваешься к моим советам, — Хасан сменил гнев на милость. — А раз так, подсоблю. Но давить на людей не буду, сам понимаешь.
— Само собой, — кивнул я.
Хасан задумчиво провёл пальцами по обуху топора.
Пока я разбирался с вопросами местной политики, Аркусы и Герман Кучера хоронили «Молнию». Документы составили быстро, Джан проверила и одобрила, я подписал и согласовал. После этого начались круги бюрократического ада… которые мы успешно сузили, распихав конверты по карманам чиновников. Выяснилось, что меньше чем за две недели ликвидировать крупное предприятие наподобие службы доставки нельзя. Но если очень хочется, то можно.
Нам пообещали оформить поглощение за одиннадцать дней.
И это, доложу я вам, рекорд для южного Причерноморья.
Нет, дело не в строгости клановых законов, а в банальном нежелании южан работать. Иногда чиновник может на три дня исчезнуть из поля зрения, потому что «погода хорошая» или «у Тенгиза свадьба была, как не прийти». Или проспал человек, с кем не бывает. Или дождь зарядил, а у него депрессия. В общем, грамотные жители Фазиса стараются заводить с нужными чиновниками знакомства, иметь под рукой их номера телефонов и вызванивать, если очень надо. А ещё лучше — приходить в гости с чачей или вином, чтобы обсудить всё по-свойски. Такие порядки, и этих людей не переделать.
Мы усилили мотивацию сотрудников муниципалитета рублём.
По прошествии ещё пары дней, когда ливень обрушился на Красную Поляну и создал ощущение всемирного потопа, мне позвонил Хасан и сказал, что есть интересные новости. Одевшись потеплее, я накинул штормовку, выбрал самые непромокаемые ботинки и потопал к дому инструктора вдоль озёрной набережной. Вода в озере поднялась, волны захлёстывали берег, и я держался поближе к линии строящихся домов. Едва добрался до домика Хасана, как тот всучил мне армуду с ароматным чаем и повёл в тёплую гостиную, ловко управляя своей электрической коляской. На протяжении всего нашего пути слышалось лёгкое жужжание сервоприводов.