Примерно через полчаса интенсивной мясорубки мы окружили оставшихся воинов, и те сдались в плен. Среди сдавшихся было три пилота механикусов, что добровольно заглушили движки и покинули свои машины. Из нескольких сотен вражеских бойцов в живых остались десятка два. Их разоружили гвардейцы Ветберг и Базарова.
— Барон, вы меня впечатлили, — ко мне приблизилась Лидия Ветберг в изящном доспехе, покрытом кровью врагов. — Я никогда не предполагала, что один человек может настолько изменить ход сражения!
— А ещё я крестиком вышиваю, — усмехаюсь в ответ.
Ветберг шутки не поняла:
— Серьёзно?
— Конечно, нет, — прикольно наблюдать за тем, как на лице женщины появляется улыбка. — Просто хотел обстановку разрядить.
Базаров выбрался из своего меха, ловко спрыгнул на землю, цепляясь за невидимые скобы, и подошёл к нам.
— Господин Иванов, моё почтение!
— И я рад вас видеть, Евгений!
— Честно говоря, не думал, что переживу эту ночь, — откровенно заявил аристо. — Полчища! Ну и враги у вас, барон. И когда вы им успели насолить?
Пожимаю плечами:
— Все от меня чего-то хотят. Есть новости от Демона?
С противоположного края посёлка ещё доносились звуки сечи, но лязг металла и рёв моторов постепенно утихали. Надеюсь, утихают вражеские моторы, а не наши.
— Я с ним говорила десять минут назад, — сказала баронесса. — Они побеждают, но скоро начнётся зачистка. Паша свяжется с вами в ближайшее время, как только освободится.
Из темноты материализовался Мусаев.
— Там всё в порядке, ваше благородие, — отрапортовал прыгун. — Наступление врага остановлено, зачистка идёт полным ходом. Есть пленные.
Мне больше хотелось бы знать, что с предводителями всех этих уродов. Кто лично повёл на штурм посёлка своих воинов, кто выжил, а кто не вернётся домой. А ещё мне хотелось бы выяснить, каким боком мои оппоненты ухитрились объявить войну? Джан спит и никак не могла увидеть уведомление о начале боевых действий. Но войну нельзя объявлять просто так, если вздумалось. Должен быть повод.
Я посмотрел на собеседников.
— Кто-нибудь получал пакет от Девяти Родов?
Аристократы переглянулись.
— Мы слышали, — неуверенно произнесла баронесса, — что какую-то бумагу прислали начальнику вашей службы безопасности.
— Багусу? — опешил я.
— Да, ему, — подтвердил Базаров. — Частным курьером.
— И?
— Он сразу со всеми нами связался, — начала вспоминать Ветберг, — и призвал к выполнению союзных договорённостей. Вас и господина Лютого не было, так что организовали оборону как могли.
Я обдумал услышанное.
— Вот что, господа. Приглашаю вас на встречу в штаб Демона. Примерно через… — смотрю на часы. — Полтора часика. Обсудим положение вещей и дальнейшую стратегию. В порядок себя приведём.
— Согласна, — кивнула Лидия.
— Приду, — бросил Базаров. — А что с этими делать?
Кивок в сторону пленных.
— Передадим мастеру Багусу и допросим, — решил я. — Надо вытянуть из них больше информации о хозяевах.
Война — штука утомительная.
Пока мои гвардейцы зачищали последние очаги сопротивления и преследовали убегающих, я отправился домой. Битва закончилась, и по дороге я ухитрился замёрзнуть. На часах — половина шестого утра. А это означает, что оперативное совещание назначено на семь. То есть, я не посплю. Вообще нисколько.
Внутри поднялась волна раздражения.
Год начинается весело.
Не успел разобраться с шиноби, отправленными по мою голову Иезекиилем Джонсом, как активировались давние противники. И нехило так активировались. С учётом того, что я их уже потрепал, набрали наёмников, разработали план вторжения, пригнали немаленькое войско. Тут прослеживается внешний спонсор. Первые кандидаты Гамовы, но и британца со счетов нельзя сбрасывать.
В доме уже никто не спал.
Чтобы не объясняться с Махмудом, Джан и остальными, я попросил Бродягу создать для меня отдельную лестницу, по которой поднялся прямиком в свои апартаменты. Там сбросил окровавленные шмотки, принял душ, переоделся в чистое и велел домоморфу связаться с горничной. Пусть приведёт мою одежду в порядок, насколько это возможно.
За последние недели у нас увеличилось число слуг. А всё потому, что Махмуд и его семейство нуждались в привычном качестве обслуживания. Так что сейчас в дверь ко мне постучалась Маша — миловидная черноволосая девушка лет двадцати. Я передал горничной свою окровавленную одежду и благодарно принял из её рук чашечку кофе.