Цитра сглотнула. Наказание? Разве кошмарного понимания того, что ты провалился, недостаточно? Интересно, и как же серпы наказывают своих опозорившихся учеников?
Серп Кюри перешла к следующему ученику — крепкой скуластой девушке с лицом, которое, казалось, могло противостоять любому урагану.
— Клодетт Каталино, — сказала серп Кюри, — вы ошиблись при подготовке яда…
— Такого никогда не случится, — отчеканила Клодетт.
— Не перебивайте меня.
— Условия задачи изначально неправильны, почтенный серп Кюри. Я отлично знаю свои яды, никогда не сделаю ошибки. Никогда.
— Ах вот оно что, — надменно-иронически проговорила Кюри. — Как же горд должен быть ваш наставник, что наконец впервые в истории человечества заполучил себе идеального ученика!
В зале раздались смешки.
— Ну хорошо, — продолжала серп Кюри. — Предположим, некто, раздраженный вашей самоуверенностью, подпортил ваш яд. Объект, человек, который не оказал вам сопротивления, начинает биться в конвульсиях. Похоже, его конец будет медленным и мучительным, потому что его наниты не в состоянии подавить такую боль. Ваши действия?
Клодетт без промедления ответила:
— Я выну пистолет, который всегда держу при себе для чрезвычайных ситуаций, и одним метким выстрелом прекращу страдания объекта. Но сначала я прикажу всем членам его семьи выйти из комнаты. Они не должны получить психологическую травму, став свидетелями прополки, пошедшей столь неудачно.
Серп Кюри приподняла брови, обдумывая ответ.
— Принимается. И ваша забота о семье — это очень хорошо, пусть даже чисто гипотетически. — Она улыбнулась. — Я разочарована — мне не удалось доказать ваше несовершенство.
Взгляд следующего испытуемого был устремлен в одну точку на задней стене зала. Парень явно хотел очутиться где-то в другом месте.
— Ной Збарски, — окликнула его серп Кюри.
— Да, Ваша честь. — Голос ученика дрожал. Интересно, подумала Цитра, как на это прореагирует Кюри? Какой вопрос она может задать этому пареньку, чтобы он не помер со страху?
— Назовите мне пять видов живых существ, которые выделяют нейротоксины, достаточно мощные, чтобы быть эффективными при уколе отравленным дротиком.
Паренек, который последние несколько минут не дышал, выдохнул с шумным облегчением. Он принялся перечислять:
— Ну, ужасный листолаз — крошечная ядовитая лягушка, самое ядовитое животное на земле. Потом синекольчатый осьминог, улитка мраморный конус, тайпан Маккоя и… э-э… палестинский желтый скорпион.
— Превосходно, — одобрила Кюри. — А еще можете назвать?
— Могу, — ответил Ной. — Но вы же сказали — будет только один вопрос.
— А если я скажу, что передумала и прошу назвать шесть, а не пять?
Ной набрал полную грудь воздуха, и тут же выдохнул.
— Тогда я в самых почтительных выражениях сказал бы, что вы не держите своего слова, а серп обязан держать свое слово.
Серп Кюри заулыбалась.
— Ответ принят! Очень хорошо!
И вот подошла очередь Цитры.
— Цитра Терранова.
Девушка уже давно поняла, что серп Кюри знает имена всех учеников, и все же слышать свое имя из ее уст — в этом было нечто шокирующее.
— Да, почтенный серп Кюри.
Женщина наклонилась ближе, глубоко заглянула Цитре в глаза.
— Каков ваш самый плохой в жизни поступок?
Цитра была готова к любому вопросу. К любому, но не к этому.
— Простите?..
— Это же очень простой вопрос, дорогая. Каков ваш самый плохой в жизни поступок?
Цитра сжала челюсти. Во рту стало сухо. Она знала ответ — даже размышлять не надо было.
— Можно немного подумать?
— Думайте.
Из зала донесся чей-то ехидный комментарий:
— У нее на совести столько дурных поступков, что трудно выбрать.
Зал грохнул. В этот момент Цитра ненавидела их всех.
Она посмотрела прямо в глаза серпу Кюри. Ох уж эти всевидящие серые глаза! И на вопрос придется отвечать, никуда не денешься…
— Мне было восемь, — начала Цитра. — Я толкнула одну девочку, и она упала с лестницы. Она сломала шею и провела три дня в центре оживления. Я так никогда и не сказала ей, что это я ее толкнула. Это был мой самый плохой в жизни поступок.