Я часто задаюсь вопросом: если Орден серпов полностью слетит с рельсов и решит выполоть все человечество в едином самоубийственном акте глобальной прополки — нарушит ли тогда Грозовое Облако собственный закон и остановит его? Или опять будет отстраненным свидетелем того, как мы уничтожаем самих себя, не оставив позади ничего, кроме живого облака наших знаний, достижений и так называемой мудрости?
Станет ли Грозовое Облако скорбеть о нас? И если станет, то будет ли это скорбь ребенка, потерявшего родителя, или родителя, не сумевшего уберечь капризное дитя от свершения роковых ошибок?
— Из дневника почтенного серпа Кюри
28
Водород, горящий в сердце солнца
«Цитра Терранова, — сказал голос, одновременно властный и мягкий. — Цитра Терранова, ты слышишь меня?»
Кто это? Тут кто-то есть?
«Любопытно, — произнес голос. — Очень любопытно…»
Квазимертвое состояние — вещь жутко неприятная. Тут двух мнений быть не может.
Цитру второй раз в жизни объявили законно живой, и она проснулась. Увидела склонившееся над ней профессионально ласковое лицо медсестры, щупавшей пульс. Девушка попыталась осмотреться, но с ее шеи пока еще не сняли твердый воротник.
— С возвращением, детка, — сказала медсестра.
Каждый раз, когда Цитра поводила глазами, палата начинала кружиться. Тут явно работали не только ее собственные болевые наниты — ее нашпиговали массой всяких болеутоляющих и омолаживающих средств и микророботов.
— Сколько дней? — просипела она.
— Всего два, — беспечно ответила сестра. — Банальный перелом позвоночника. Сущие пустяки для нас.
У нее украли два дня жизни. Целых два дня из отпущенного ей короткого срока!
— Мои родители?
— Прости, детка, но это внутреннее дело Ордена серпов. Твоим родителям ничего не сообщали. — Медсестра похлопала ее по руке. — Расскажешь им все сама, когда увидитесь. А сейчас самое лучшее для тебя — это отдыхать. Тебя продержат здесь еще один день, и ты будешь как с иголочки. Мороженого хочешь?
Такого вкусного мороженого Цитра в жизни не ела.
В тот вечер ее навестила серп Кюри и рассказала о том, о чем девушка не могла знать. Роуэна дисквалифицировали и вынесли строгий выговор за неспортивное поведение.
— Вы хотите сказать, раз его дисквалифицировали, то я победила?
— К сожалению, нет. Он ведь шел к явной победе. Постановили, что вы оба проиграли. Нам нужно уделить особое внимание совершенствованию твоих навыков в боевых искусствах, Цитра.
— Нет, это просто великолепно! — Цитра злилась, но по совершенно иной причине, чем думала серп Кюри. — Значит, и я, и Роуэн показали себя полными нулями на двух конклавах.
Серп Кюри вздохнула.
— В смертное время говорили: «Бог троицу любит». Теперь все зависит от того, как ты покажешь себя на третьем конклаве. Я уверена — ты блестяще сдашь свой последний экзамен.
Цитра закрыла глаза, вспоминая выражение на лице Роуэна, когда он держал ее голову в удушающем захвате. Что-то в его взгляде было леденящее. Холодный расчет. В этот момент она увидела такую его сторону, о существовании которой не подозревала. Как будто он с радостью предвкушал то, что сейчас сделает с ней. Как будто он собирался насладиться этим. Как же все непонятно! Неужели Роуэн планировал этот ход с самого начала поединка? Может, он не знал, что за это его дисквалифицируют? А может, получить дисквалификацию — в этом и состоял его план?
— А какой у Роуэна был вид после всего этого? — спросила она у серпа Кюри. — Ну… он впал в шок от того, что натворил? Присел около меня? Помогал вынести меня к амбу-дронам?
Серп Кюри немного подумала, прежде чем ответить.
— Он просто стоял там, и все, Цитра, — сказала она наконец. — Лицо как камень. Наглый и ни в чем не раскаивающийся — в точности, как его наставник.
Цитра хотела отвернуться, но даже если бы ее не сдерживал воротник, шея пока еще была неподатлива.
— Он больше не тот, каким ты его помнишь, — медленно, подчеркивая каждое слово, сказала серп Кюри.
— Да, — согласилась Цитра, — не тот.
Но хоть режьте — она не имела понятия, кто он теперь.
Роуэн ожидал, что по возвращении в особняк его зверски изобьют еще раз. Он ошибался самым полярным образом.
Серп Годдард был еще более напыщен и громогласен, чем обычно. Вызвал дворецкого и потребовал принести шампанское и бокалы прямо в фойе, чтобы они могли поднять тост за отважного Роуэна.