Одно время снаряжалось много экспедиций с целью колонизовать Марс, исследовать луны Юпитера; корабли отправляли даже к другим звездам. Но все эти миссии раз за разом заканчивались ужасающими катастрофами. Корабли взрывались, колонисты погибали… В глубоком космосе смерть означала настоящую, окончательную смерть, какая бывает после выпалывания. Идея необратимого конца без контролирующей руки серпа была слишком невыносима для мира, победившего смерть. Общественные протесты привели к закрытию всех космических программ. Земля — единственное обиталище человечества, и пребудет таковым еще долго.
Вот почему, полагал инженер, Грозовое Облако продвигало эти проекты столь медленно и исподволь — чтобы не привлекать внимания публики. В этом не было никакого коварства, ибо Грозоблако не способно на коварство. Оно осмотрительно. Мудрая осмотрительность!
Может быть, придет день, и Облако объявит, что пока все делали вид, будто ничего не замечают, человечество вышло и прочно обосновалось за пределами родной планеты. Инженер с радостью предвкушал этот миг, уверенный, что доживет до него. У него не было причин считать иначе.
Пока однажды в его институт не ворвалась команда серпов.
Роуэн проснулся на рассвете, оттого что ему на лицо бросили полотенце.
— Поднимайся, Спящая Красавица, — прозвучал голос серпа Вольты. — Марш в душ и одеваться, сегодня большой день.
— Какой-какой день? — Толком не проснувшийся Роуэн не мог даже сесть на кровати.
— День прополки!
— Неужели вы и вправду иногда занимаетесь делом? Я-то думал, вы только веселитесь и прожигаете чужие денежки.
— Приводи себя в порядок, остроумный ты наш!
Закрыв воду в душе, Роуэн услышал грохот винта, а когда он вышел из дома, на лужайке уже ждал вертолет. Юноша не удивился, что антикварное средство передвижения выкрашено в королевский синий и инкрустировано сверкающими звездами. Всё в жизни серпа Годдарда служило манифестом его эго.
Остальные трое серпов разминались здесь же, повторяя свои лучшие приемы. Их мантии, в складках которых прятался целый арсенал, стали гораздо более объемистыми. Хомски жег огнеметом цветок в горшке.
— Да ладно? — изумился Роуэн. — Огнемет?
Хомски передернул плечами.
— Не запрещено. И вообще — тебе-то какое дело?
Из особняка вышел Годдард.
— Чего ждете? Пошли! — рявкнул он, как будто это не его все ждали.
Все испытали электризующий прилив адреналина. Когда они зашагали к вертолету, Роуэну на миг представилось, что это шествуют супергерои. Но тут он вспомнил, в чем цель их поездки, и картина разлетелась вдребезги.
— Скольких вы наметили выполоть? — спросил он серпа Вольту, но тот лишь помотал головой, указав на ухо — двигатель вертолета заглушал голос Роуэна. От лопастей поднимался ветер, и мантии серпов развевались, словно флаги в бурю.
Роуэн прикинул цифры в уме. Каждый серп обязан совершить пять прополок в неделю. Насколько ему было известно, все три месяца, что Роэун пробыл здесь, эта четверка палец о палец не ударила. Значит, они могут выполоть сегодня двести пятьдесят человек и все равно остаться в пределах квоты. Предстоит не прополка, а бойня.
Роуэн замедлил шаг, отстал от прочих. Вольта это заметил.
— ЭЙ, В ЧЕМ ДЕЛО? — заорал он Роуэну, стараясь перекричать грохот винта.
Но даже если бы Роуэн и сделал так, чтобы его услышали, его бы все равно не поняли. Такова была обычная манера Годдарда и его апостолов. Так они поступали всегда. Неужели и он когда-нибудь станет таким, как они? Роуэн мысленно вернулся к своим последним тренировкам — тем самым, с живыми «объектами». Вспомнил, какое чувство испытывал, превращая всех, кроме последнего, в квазимертвецов, — отвращение, борющееся с первобытным инстинктом победы. То же самое он ощущал и сейчас, стоя у дверцы вертолета. С каждым шагом в глубь мира Годдарда шанс на возвращение становился все меньше и меньше.
Теперь на него уставились все четверо. Они были готовы к выступлению, и единственное, что их задерживало, был Роуэн.
«Я не один из них, — говорил он себе. — Я не буду никого выпалывать. Я там только для наблюдения».
Он заставил себя войти в вертолет и закрыть дверь. Машина взмыла в воздух.
— Что, никогда не летал на таких штуковинах? — поинтересовался Вольта, неправильно истолковав колебания Роуэна.
— Никогда.
— Это единственно достойный способ передвижения, — заявила Рэнд.
— Мы ангелы смерти, — добавил Годдард. — Посему нам пристало нисходить с небес.
Они полетели над Фулькрумом, направляясь к его южным окраинам. Всю дорогу Роуэн втихомолку надеялся, что вертолет грохнется на землю. Впрочем, сообразил он, их гибель ничего бы не изменила: к выходным они все опять будут живы и здоровы.
Вертолет приземлился на крышу главного здания — внезапно, без предупреждения, чего в эту эпоху не случалось практически никогда. Все, что летало, находилось под управлением Грозового Облака, и даже в случае, когда это был старинный, немодернизированный вертолет, кто-нибудь на борту всегда оповещал землю о приближении и запрашивал посадку.
Но этот вертолет просто спустился с неба прямо на крышу.
Ближайший охранник кинулся со своего шестого этажа вверх по лестнице и выскочил на крышу как раз вовремя, чтобы увидеть, как из вертолета выходят четверо серпов в синей, зеленой, желтой и оранжевой мантиях и паренек с браслетом подмастерья на запястье.
Охранник остолбенел с отвисшей челюстью, не зная, что предпринять. Может, сообщить о случившемся в главный офис? Ой нет, — за такое его, чего доброго, выполют!
Женщина-серп с темными волосами и паназиатскими чертами лица, одетая в зеленую мантию, приблизилась к нему.
— Тук-тук, — произнесла она[12].
Впавший в ступор охранник не смог ответить.
— Я сказала «тук-тук»!
— К… кто там? — наконец выдавил он.
Зеленая запустила руку в складки своей мантии и вытащила жуткого вида нож — охранник в жизни не видел ничего кошмарнее. Но тут ее схватил за руку серп в синем.
— Не стоит он того, Айн, — сказал он.
Зеленая спрятала нож и пожала плечами:
— Жаль, ударной концовки шутки он не узнает[13].
Охранник встретился глазами с подмастерьем, отставшим от прочих на несколько шагов.
— Что же мне делать? — спросил охранник у паренька.
— Удирай, — ответил тот. — Без оглядки!
Охранник поступил, как ему посоветовали: рванул через крышу к дальнему лестничному колодцу, слетел на первый этаж, выскочил из здания через запасный выход и побежал. Он остановился, только отдалившись на расстояние, с которого не было слышно криков.
— Начинаем с шестого этажа и идем вниз, — скомандовал Годдард.
Они вышли из лестничного колодца и увидели женщину со стопкой папок, ожидающую лифта. Она ахнула и замерла.
— Бу! — выпалил серп Хомски. Женщина отпрянула, уронив папки. Роуэн знал: кто угодно из серпов запросто, из прихоти, мог бы сейчас забрать у нее жизнь. Должно быть, она, судя по ее напрягшейся фигуре, тоже понимала это.
— Какой у вас уровень допуска? — спросил ее Годдард.
— Первый, — пролепетала она.
— Это хороший уровень?
Она кивнула, и Годдард забрал у нее ключ-карточку.
— Спасибо, — сказал он. — Дарю вам жизнь.
И, подойдя к закрытой двери, провел карточкой по замку.
У Роуэна внезапно поплыло перед глазами — оказывается, он дышал так часто, что закружилась голова.
— Я лучше здесь подожду, — сказал он серпам. — Все равно я не имею права выпалывать.
— Как бы не так! — сказал Хомски. — Пойдешь с нами.
— Но… но какой с меня толк? Я только под ногами мешаться буду.
Тогда серп Рэнд разбила ногой стекло ящика с противопожарным оборудованием, забрала оттуда топорик и протянула его Роуэну:
— Вот. Круши все, что попадется под руку.
12
У англоязычных популярна шуточная игра в «тук-тук». Участвуют двое: один «стучится в дверь», говоря «Тук-тук!», второй спрашивает: «Кто там?». Далее произносится «имя» «стучавшего», которое основано как правило на игре слов, слогов, изменении структуры и логической игре, — словом, это каламбур. Поэтому такие шутки практически непереводимы. Вот навскидку:
— Тук-тук!
— Кто там?
— АББА.
— Кто?!
— Аббажаю тебя!