– Итак, у нас здесь Война. Но почему я не вижу Смерти, Голода и Чумы? Они, должно быть, где-то
неподалеку. Одну тебя они бы сюда не пустили. Я также не сомневаюсь, что ты прихватила с собой других
телохранителей.
– Ранкин склонил голову набок, будто всерьез размышлял над чем-то.
– Натэниэла и Мику я не чувствую
– значит, они не с тобой. Любопытно. Поскольку он не повторил свой вопрос про других Всадников, я не
стала отвечать. Я бегло осмотрела помещение, чтобы понять, что здесь к чему, но мне было трудно отвести
взгляд от парня на диване, который вот-вот потеряет значок. В соседней комнате явно находилось что-то
опасное, но оно подождет, а пока мы разберемся с Ранкиным.
– Как вы узнали, где я?
– Как только я понял, что ты можешь быть в этом замешан, я вспомнил о твоем семейном домике. Он
достаточно изолирован, чтобы скрывать здесь заложников и проводить ритуальные убийства.
– Некоторые из нас уверены, что наша семья проклята, и единственный способ избавиться от этого
бремени
– это убить достаточное количество людей при определенных обстоятельствах. Лицо Тиберна стало
пустым
– хорошее лицо опытного копа, но мне не удалось сохранить невозмутимую мину, потому что Ранкин вдруг
рассмеялся. Стефани дернулась во сне, прижимаясь ближе к нему. Он погладил ее по волосам, успокаивая и
баюкая.
– Видела бы ты свое лицо, Блейк. Конечно, это звучит смешно, но мы действительно прокляты. Ты это
знаешь. Ты видела моего кузена Энди во всей красе. Если это
– не поклятье, то я даже не знаю, что можно считать таковым.
– Я не знаю, о чем ты, Терри.
– Сказал Тиберн.
– Но я знаю, что Энди нужно контролировать свое пристрастие к выпивке.
– У них с Кристи родилась дочь.
– Это чудесно.
– Ответил Тиберн.
– Но она родилась со змеиным локоном. Кто-то в больнице успел ее сфотографировать. Снимок уже гуляет
по интернету: «Маленькая Медуза появилась на свет во флоридской больнице».
– Мика рассказал мне о ней. Жаль, что все так реагируют. Как дела у Кристи и Энди?
– Спросила я.
– Тебе ведь на самом деле нет никакого дела до моей семьи.
– Мика Кэллахан, мой жених, работает над тем, чтобы помочь твоей семье. Ему есть до нее дело.
– Сказала я.
– Может, ему и есть. Ранкин посмотрел на спящую девушку у себя на коленях. Его пальцы чуть
массировали ее плечо.
– С Беттиной Гонзалес я ничего не делал. И я бы точно не бросил ее на видном месте, чтобы полиция тут
же ее нашла. Хотя я помогал подчищать следы после убийства.
– Но ты не трогал первую жертву?
– Уточнил Тиберн.
– Я клянусь, я понятия не имел, что случилось, пока не узнал, что она мертва. Мне позвонили и попросили
помочь избавиться от улик.
– Кто позвонил?
– Спросил Тиберн. Ранкин покачал головой, все еще сидя на диване, откинув голову на спинку. Это
выглядело так, будто он потерся об нее затылком.
– Кое-кто из семьи появился до начала церемонии. Он, вроде как, поглотил всех проклятых, кроме меня. И
он на полном серьезе верит, что может вылечить нас, но то, во что он сам превратился
– от этого уже нет лекарства. И нет спасения от того, что он может сделать. Вы скоро сами все увидите.
– Мы не можем позволить тебе убить этих девушек, Терри.
– Вы не можете на это повлиять. Это просто случится и все.
– Я знаю, что ты
– сирена, и что ты
– сильный психопрактик.
– Сказала я.
– Я не психопрактик, Анита. Это магия. Я не имею ни малейшего представления о том, откуда берутся
змеи, но когда-то мы были сиренами. Иногда у кого-то из нас просыпается тот самый голос
– это не только мой дар. Я знаю, чего хотят люди
– знаю их самые сокровенные желания. Вот взять хотя бы Стефани и ее подругу.
– Он вновь погладил девушку у себя на коленях по волосам.
– Она мечтает чувствовать себя в безопасности
– так, как она чувствовала себя рядом со своим отцом. До того, как он развелся с ее матерью. А Валери
мечтает хорошенько повеселиться, прежде чем осесть со своим скучным бойфрендом. Она улыбалась, когда ее связывали, потому что бондаж и групповой секс есть в списке ее желаний. Ей было весело, пока он
не стал ее резать. И тогда даже моя магия не могла сдержать ее криков.
– Скажи нам, где она, Терри.
– Попросил Тиберн.
– Друзья Аниты найдут ее.
– Стефани под наркотиками?
– Нет.
– Ты не вампир, и все же тебе удается стирать воспоминания и заставлять людей делать то, чего они не
хотят.
– Сказала я.
– Мы прокляты еще со времен Древней Греции. Один из моих предков разгневал бога. По крайней мере, так говорят. И нас обратили в чудовищ. Свои плюсы были