С собой они привезли установку, которая выдавала примерно два километра стеклянной нити в сутки. Это не то, чтобы дофига, это вообще ничто — поскольку для получения нитки для ткани эту нить нужно было еще скрутить с двумя сотнями таких же. Но у них, кроме установки, было еще и знание как ее построить (и, главное, как сделать очень тоненькие фильеры). Сейчас они активно строили машину на тысячу двести фильер, а Юлий Прокофьевич Губанов строил вторую очередь газового завода — новое производство газ должно было потреблять в количествах неимоверных.
Немцы обещали запустить первую очередь — на двести фильер — уже в январе, и я попросил Камиллу придумать для меня что-то вроде эпоксидки. Если мне память не изменяет, то фенолформальдегидные смолы не только температурой отверждать можно — так что если она придумает, то будет и вовсе хорошо. А заодно — ну исключительно чтобы два раза не ходить — придумать и ацетатную пленку, раз уж майларовую делать некому. То есть опять-таки не придумать, в вспомнить, не придумал ли кто-нибудь это "уже давно".
Честно говоря, меня не очень удивило, что да, оказывается, кто-то уже ее придумал. Удивило другое — Камилла выдала ответ не сразу, а только на следующий день. Впрочем, и ответ ее на этот раз несколько отличался от предыдущих: она привела к завтраку какую-то девицу из числа своих лаборантов и сообщила:
— Разреши представить: Лозовая Галина Никитична. Она у тебя будет главной по пленкам, там все просто довольно, только много времени нужно — а у меня его сейчас нет. Только ты ей сам уже помоги: у Кросса все же по-английски написано, а кто лучше тебя английский-то тут знает? Я его вообще не знаю, а к Илье Ильичу сейчас лучше вообще не подходить, у него паровоз этот электрический никак не получается. Я Елену Андреевну хотела попросить — так она с Машкой из стекляшки не вылезает… кстати, ты видел, каких она красивых звериков стеклянных делает? Только не спрашивай, может она их на Рождество готовит…
На Рождество у меня был назначен "общий сбор" всех инженеров моей — чего уж там стесняться? — корпорации. И Елена Андреевна действительно приготовила к этой встречи замечательные подарки: каждому досталась сделанная из стекла смешная зверюшка. Причем смешная она была не карикатурным исполнением, а "очеловечиванием": мне, например, достался довольно натурального вида ёжик, вот только обутый в валенки и в очках, сидящий на пеньке и читающий книжку. И только Илье достался не зверь — но все присутствующие были просто поражены этим подарком. Елена Андреевна изготовила стеклянный паровоз. Целиком стеклянный, и даже фитиль спиртовки был изготовлен из стеклянной нитки. Скажете, на настоящем паровозе нет спиртовки? Ну нет, а на этом — была. И когда ее зажигали, то в стеклянном котле по-настоящему закипала вода, пар по стеклянным трубам шел к стеклянным цилиндрам, а стеклянные поршни в них приводили в движение стеклянные колеса. Конечно, ехал паровоз очень медленно, но он ехал!
Я тоже приготовил инженерам подарки. Все они получили по автомобилю, правда "ведущие" — включая Виталия Филиппа, с которым я на этом празднике и познакомился, и Варюхина — который формально инженером не был, получили по "УАЗику" в нынешнем исполнении, то прочие — "инвалидки". Но, во-первых, никто, кроме меня не знал что они именно "инвалидки", а во-вторых по нынешним временам и эти авто были вершиной хайтека. И народ эти подарки тоже оценил правильно.
Но больше всего подарков досталось все же мне. Я заранее предупредил, что "приму в дар лишь производственные достижения", но народ все же "вывернулся", и тридцать шесть человек — в порядке общей очереди — принялись одаривать уже меня.
Виталий Филипп не стал, конечно, дарить мне бутыль с серной кислотой, но красивая литая медная банка с сульфидом молибдена из первой промышленной партии порадовала меня несказанно. Конечно, в пиритовых месторождениях Саратовской губернии халькопирита была немного, а уж молибдена в нем было и вовсе почти ничего, но Валера научил работников минералы сортировать, и почти пять тысяч тонн неплохой медной руды перерабатывал самостоятельно. А поскольку полторы тысячи тонн меди он очищал электролизом, выделить сульфид молибдена из сильно обогащенного им электролита было для неплохого химика делом не сильно сложным, но весьма полезным — главным образом, для опорных подшипников автомобилей и тракторов.