— Подожди ставить на испытания, мне сейчас срочно полностью рабочий мотор нужен. На машине заодно ресурс и проверим…
Очень удачно получилось, что вполне рабочий мотор как раз в начале апреля у меня оказался. Потому что только его мне и не хватало. Остальное — пришлось лишь по мелочи доработать.
С эпоксидкой у Камиллы, конечно, не очень пока получилось — придуманный ей отвердитель превращал смолу в камень меньше чем за минуту. Но оставался и обычный, "горячий" способ изготовления карболитовых изделий — и для ветровых насосов было изготовлено уже с десяток стеклопластиковых лопастей. Небольшая доработка, конечно, потребовалась, но именно что небольшая.
Виртуоз металлообработки Вася Никаноров планетарный редуктор для мотора сделал за два дня. Благо качественной стали у меня было теперь просто завались — для изготовления одного планетарного редуктора весом в четырнадцать килограмм, конечно.
Раму я сделал из стальных тонкостенных труб, которые были сделаны для почти готового велосипедного производства в Харькове. А обшивку рамы — опять из стеклопластиковых листов. И даже растяжки были изготовлены из "ниток, которые прочнее стали" — лавсановые.
Народ взирал на новую машину с очень большим недоумением. Я про себя тихонько хихикал, слыша самые разнообразные предположения о ее назначении. Хотя в общем народ был прав: машина делалась для распыления "вредной химии": последние сомнения на эту тему исчезли после установки на редуктор "главной детали" снежной пушки. И народ лишь гадал, как именно будет распыляться порошок.
Но гадал он недолго, уже первого мая начались испытания нового агрегата. Без "химии", конечно. И испытывал машину, естественно, тоже я. Больше было просто некому.
Усевшись на водительское сидение, я завел мотор, прислушался. Вроде все нормально, мотор работал ровно и как-то даже умиротворенно. Прибавив газу, я осторожно прокатился по дороге пару раз туда-сюда, проверяя, как работают тормоза и как машина слушается руля. Тоже вроде бы все нормально. Ладно, перед смертью не надышишься. Прибавив газ до максимума, я разогнал машину и, взяв ручку на себя, поднял этот стеклопластиковый клон "По-2" в воздух.
Хотя, конечно, не совсем клон. Если мне память не изменяет, то размах крыльев "оригинала" был все же меньше "моих" четырнадцати метров: от восьмиметровых лопастей ветряков я отрезал только расширяющуюся часть. Да и в "деревянном" исполнении По-2 весил наверное побольше моих восьмисот килограмм. Но основные принципы я, похоже, уловил правильно: верхнее крыло наполовину выдвинуто вперед относительно нижнего, что мешает машине входить в штопор, и передние колеса сильно выдвинуты по отношению к центру масс — что позволило мне все же сесть обратно на дорогу, не перевернувшись.
Правда, после того, как я этот трюк проделал, вылезти из кабины я не мог еще минут десять: ноги не держали. Это на земле кажется, что управлять самолетом легко и приятно. Но в кабине самолета почему-то все мысли сконцентрированы даже не на том, как бы развернуться и сесть обратно, не разбившись — а на том, что с мокрыми штанами вылезать будет настолько позорно, что проще просто врезаться в землю и сгореть нафиг.
Но штаны я все-таки не намочил.
А пока ноги восстанавливали способность держать мое бренное тело, думал. О том, что поднять самолет сможет килограмм двести-триста. Камилла, для лучшей "распыляемости" яда, развела его в двадцать раз соляркой, так что за один полет получится опрыскать гектаров тридцать. Три полета — квадратный километр. В лучшем случае. А на пятнадцать тысяч квадратных километров вылетать придется всего лишь сорок пять тысяч раз… двадцать две с половиной тысячи: все же в запасе был еще один "самолетный" мотор.
Как там говорится: с приехалом!
На мое счастье в конкурсе на конструкцию распылителя участник был не один, а целых трое. Еще один участник был "коллективный": Камилла и Юрой придумали, как цеплять к трактору трехтонную бочку на колесиках и запитывать именно распылитель от вала отбора мощности трактора. Камиллина тут была идея (поскольку она и придумала растворять ДДТ в солярке), а техническое воплощение (включая относительно гибкий вал отбора мощности) было за Юрой. Причем воплотить Луховицкий успел почти сотню установок.
А последним участником забега стал, как ни странно, Африканыч. Недоинженер Иванов тоже придумал, как разбавлять ДДТ. Вот только использовал он не солярку (которой было, в общем-то, ограничено), а каолиновую пудру (которой было сколько угодно). А для распыления полученной именно пыли он, не мудрствуя лукаво, предложил использовать снежные пушки, поставив "на выхлопе" дозатор. Пушка, "отвязанная" от шлангов с водой, оказалась очень эффективным решением: столб поднимаемой ею пыли разлетался при небольшом ветерке на пару километров, а трактор спокойно тащил ее со скоростью километров десять в час.