Выслушал ответ Арк с усмешкой взглянул на Хакара:
— Видимо у вас, брильемцев, это врожденное. Если вы и уходите из Лесов, то только из-за любопытства.
Хак бесстрастно пожал плечами, хотя с другом он был согласен. Эта правда была применительна и к нему.
— В таком случае, Хэл, добро пожаловать в Редалию! До похода осталось не так много времени… я на это надеюсь. Но в любом случае ты успел вовремя, — подытожил Аркум.
Разговор вышел коротким, но Хакар понимал, что Арку и нечего спросить у ярндага. Узнать что-то о Брильеме? Какой в этом смысл? Расспросить о его способностях и возможностях в бою? Было бы здорово, но не факт, что таинственный друид об этом расскажет. Просто о жизни его поговорить? На взгляд Хакара это будет звучать еще страннее, чем первые две темы. А учитывая общую молчаливость и лаконичность в репликах Хэла, ставшую лишь более заметной в компании «не брильемцев», выудить из него какую-то информацию становилось практически невозможным.
— Если никому больше нечего сказать, то на сегодня… — поднимаясь из-за стола заговорил Арк, но его прервал тихий голос Крины.
— Камень… Как тот, который в ручье недалеко от Свеля нашли, прошлой осенью. Он может мне такой же отыскать?
Только сейчас Хакар заметил, что девушка почти не моргая глядела в глаза Хэла, а тот не спешил их отводить. Сглотнув Хак озвучил ему просьбу рыжей. На щеках ярндага выступили желваки, немного подумав тот уточнил:
— Она хочет, чтобы я помог ей справиться с карой ее Богов?
— Вроде того, — нахмурился лучник. — Тот камушек ей похоже немного помог, наверное, это действительно был дар урсогала.
— Удивительно, что слуга Далай, Богини рек и озер, решил помочь дочери Пламени, — цокнула языком Хэл, после чего печально покачал головой. — Я, конечно, могу это сделать, но…
Вся, сжавшись в ожидании вердикта Крина вопросительно взглянула на ярндага.
— Я не хочу тревожить Пламя.
— Почему? — процедила рыжая.
Переведя взгляд на друида Хакар получили поощрительный кивок, дававший понять, что он и сам сумеет дать ответ. Немного подумав брильемец предположил:
— Одно дело маленький уросогал, который сам себе на уме и совсем другое, тот кто Говорит.
— В чем разница? Я же не прошу его лично мне помогать, пусть найдет еще одного такого же духа и… — все больше распалялась Крина, лицо которой покраснело, но ее прервал Хэл.
Неожиданно для все друид, пусть и с заметным акцентом, заговорил на общеимперском, глядя девушке прямо в глаза:
— Меня не просто так зовут тем, кто Говорит и тем, кого Слышат. Язык – есть средоточие силы любого ярндага. Как ладони для тебя, сердце для нее и даже глаза для него, — друид попеременно ткнул в сторону Крины, Риналы и затем, неожидано для многих, Хвеля. — Язык – то, что связывает меня с Богами. Любыми Богами. Когда я прошу любого сайхана помочь тебе меня слышат не только его властители, мои Боги, но при желании и твои тоже. Как думаешь, услышав мои речи, что скажут они тебе, их дочери, плоть от плоти Божьей, искре от истинного Пламени? Думаешь они не смотрят пристально за той, кто носит их отметки на лице? Не сделаешь ли ты хуже, прося помощи у других Богов?
Закончив тираду, по продолжительности превышавшую все, что он сказал до этого, ярндаг замолчал. Прошептав что-то эртене Хэл крепче сжал деревянный амулет на шее. Не став садиться обратно на скамью, друид вышел из-за стола. Бросив взгляд на Хакара парень ткнул себя пальцем в грудь, после немного помедлив, указал куда-то в сторону. Лучник догадался, что тот указывает в сторону рощи, куда ранее отослал волкула и понимающе кивнул.
Не став больше задерживаться, друид коротко кивнул Арку и Ринале, явно благодаря за ужин, и скрылся за дверью. За столом повисла гробовая тишина. Аркум, опустившийся обратно за стол, стал снова раскуривать трубку. Сидевшая рядом с ним блондинка задумчиво крутила в руках ложку и нет-нет да поглядывая на Крину. Рыжая сидела неестественно выпрямившись, словно жердь проглотила, и сверлила взглядом дверь. Хвель, стоявший рядом, места себе не находил. Подобная безэмоциональность девушки его пугала, от чего он совсем перестал понимать, что ему делать.
Хакар тоже не спешил нарушать тишину, а вот Мари, неожиданно для всех, задумчиво спросила:
— А почему он про глаза Хвеля сказал?
Столь невинный и неважный вопрос прозвучал удивительно громко, разрушив царившую до этого тишину. Скрипнула лавка, Крина резко поднялась на ноги и не говоря ни слова выскочила за дверь. Ринала тоже привстала, но опередивший ее Хвельгрин успокаивающе махнул ладонью, и первым последовал за рыжей. Клирик осталась на месте, решив доверить северянину заботу о пиромантше.