Тонкая пленка, служившая третьему глазу чем-то вроде роговицы, лопнула и разошлась в стороны от попадания. Пылающий наконечник копья без особого сопротивления вошёл… в грудь морщинистого, лысого старикашки, по пояс утопавшего в склизкой плоти твари. Именно он скрывался в третьем, расположенном во лбу, глазу твари. В тощих, одна кожа да кости, ручках, старик сжимал старинную пилу для ампутаций. Брал ещё успел заметить, что в живот мужчины, кажется, было воткнуто копьё, на древке которого тоже сжимались чьи-то костлявые руки, а затем тяжелые веки чудища закрылись.
Чудище, ревя и стеная от боли, развернулось и поползло к реке. В спину ему полетели стрелы, дротики и разрозненные Чудеса – никто из Охотников не хотел отпускать противника.
Тем временем Брал рванулся к Йорун, которая, вся бледная от напряжения, осела не землю. Зеленое пламя, сдерживавшее чернила, начало опадать, но женщина пока что удерживала сотворенное колдовство.
— Что с ней? — опустившись на колено возле воительницы, лидер обратился к ее дочери, поддерживавшей голову Йорун, которая лежала у нее на коленях.
— Надо отойти, чтобы маме не пришлось держать это кольцо, — Сигрид выглядела достаточно спокойной, явно понимая, что происходит. — Тот мужчина внутри глаза… сейчас его пожирает пламя Хексы. Но если мама потеряет сознание, то чары тоже оборвутся.
— Тогда все на коней. Отойдем к нашим, чтобы Йорун продержалась, пока эта тварь не умрет… Сигрид, а она вообще сможет прикончить это чудовище?
— Мама сильная, а этот осьминог выглядел больным… думаю мы только приблизили то, что и так произошло бы.
Брал обеспокоенно пожал плечами. Смерть твари была ему край как нужна. Не будет речного чудища – снова появиться речной путь на восток, контроль над которым север и намеревался перехватить. Оставалось надеяться, что Йорун справиться.
Снова забравшись в седла, отряд поскакал к остальным. Лошади хрипели и пугались, но скакали по чернилам, которые все еще парили каким-то черным туманом. Люди старались дышать через раз, прикрыв лица тканью. «Если это сильный яд, то коням конец,» – мельком подумал Брал, но особого беспокойства по этому поводу не выказал. Животных было жалко, но лучше там, чем самому лезть в густую жижу.
На другом конце площади их ждали. Жрецы и редкие имперцы сбились в плотную кучку и всем своим видом показывали, что прекрасно понимают, чем был атакован осьминог. Остальные к ним не совались, дожидаясь решения сотника, но видно было, что и без того шаткий баланс в отношениях между редалийцами и северянами был разрушен.
— Криг! — пока что игнорируя Пелея и его людей, Брал обратился к десятнику. — Откуда это тварь взялась? Есть у нее какое-то логово? Нужно догнать бестию!
— Выше по течению мост, хороший, каменный. Центральный пролет высокий – любой корабль пройдет. Мы на него выехали, думали перейти, но нас химера летучая заметила. Не успели ее прихлопнуть, как эта тварь из воды выбралась и давай людей щупальцами к себе тягать, — Кригсон тяжело вздохнул. Видно было, что опытному Охотнику было жалко столь глупо погибших товарищей.
— Отлично. Пойдем к мосту. Даже если тварь не найдем, нужно перейти реку, проверить тот берег. Стиг! — когда десятник подскакал к лидеру, тот в полголоса отдал приказ. — Отправь несколько людей к Эйрику. Пускай бросают корабли, и все скачут сюда, идем на тот берег. Суденышки доведем до ума после, когда со всем здесь разберемся. Они нам еще пригодятся.
Не дожидаясь, пока ускачут гонцы, Брал спешился и направился в сторону имперцев. Его движение не осталось незамеченным, на встречу ему вышел Пелей.
Лидеры встретились примерно на одинаковом расстоянии от двух спонтанно образовавшихся лагерей. Первым заговорил паладин:
— Я видел, чем твой человек атаковал тварь… Мне казалось, что это давно забытое колдовство, не одобряемое Церковью. Я не оставлю это без внимания. По возвращению в Торлин об этом сразу же узнает глава Церкви.
— Он узнает об этом еще раньше, — хмыкнул Брал. — Думаешь я не знаю, что твои клирики везут с собой голубей? Ты уже связался с ними? У вас, Церковников, есть свои фокусы.
Пелей остался бесстрастен, но что-то в его взгляде переменилось и рыжий это заметил:
— Все же, связался... Но это сейчас и не важно. Можешь клеймить меня еретиком, но после того, как мы закончим дело. Идет? Слуги ведь где-то здесь?
Паладин ответил не сразу. Почти минуту Пелей молчал, вглядываясь куда-то в даль, будто не ему были заданы вопросы. Брал его не торопил. Холодный ветер гнал токсичную вонь чернил ближе к реке и рыжий просто наслаждался воздухом, вдыхая его полной грудью. Все же там, в круге колдовского огня, а затем на пути прочь из него, он порядочно надышался этими ядовитыми испарениями.