- Понял. - ответил я и обернулся.
В дверь вошли дворецкий и Айдар с потными руками брони ну очень старинного вида.
Я перевёл взгляд на Ивана, и он, виновато улыбнувшись, пожал плечами и сказал:
- Эта броня создана в тринадцатом веке, но она прочная и очень даже удобная, ты главное не думай за её сохранность, главное ты, а не это старье.
- Я хочу, чтоб ты вернулся. - сказал князь Юг, улыбнувшись. - Иначе мне дочка такой вынос мозга устроит. Я тогда точно за тобой на тот свет пойду, верну и ей передам!
Князья помогли мне переодеться, Иван сам надел мне серебряный с бриллиантами обруч на голову, и я на мгновение как будто опьянел, но потом пришла ясность ума и чувство защищёности, которое скрылось в подсознании. Кинжал княгини Восток заменил мой меч князя Воды, и я посмотрел на бабушку. Она встала, подошла ко мне и молча обняла, потом отошла и, вытерев слезинку, уставилась в окно.
- Иди на кухню, - сказала она, не оборачиваясь. - Там уже травы кипятят. Я скоро подойду.
Я молча кивнул и пошёл из кабинета Ивана, за дверью меня ждали Понтий и Айдар. Это было странно — идти по коридорам башни, отвечать на приветствия и уважительные кивки гвардейцев и добровольцев. Шум стоял невероятный, а на кухонном этаже все готовили пайки. У отдельного котла крутились три женщины, они закидывали в него травы и какие-то парашки, за их спинами в воздухе висело огромное вышитое полотно, служившее дверью.
- Ого, какое большое. - изумлённо произнёс Понтий. - Я слышал от бабушки, что таких полотен всего четыре осталось. Потому что та, что вышивала такие полотна, померла уже лет триста назад.
- Ничего, — произнесла подошедшая бабушка Ветер, — у этой мастерицы правнучка умелица, скоро точно бабушку пересилит и лучшие полотна мастерить будет. Ну чего там? Готово?
— А то, матушка, готово, я лично проконтролировала всё. — доложилась одна из баб и почти вытянувшись по стойке смирно протянула деревянный половник княгине. — Извольте проверить-с.
— Уж тебя проверять точно не буду. — отмахнулась от половника княгиня и, улыбнувшись, указала на полотно. — Выплёскивайте.
— А координаты? — уточнила самая молодая из баб.
— Я направлю. — сказала княгиня и, повернувшись ко мне, нежно улыбнулась, провела ладонью по моей щеке и молча махнула рукой одновременно с тем, как бабы выплеснули отвар на полотно.
В полотне как будто молния сверкнула, с треском и ветерком начала образовываться дыра в пространстве, и я увидел распахнутые ворота старого кладбища и мелькнувшую невысокую фигуру за высоким магильным памятником.
Не став дожидаться полного раскрытия прохода, я сделал три шага и оказался на клумбе, засаженной бархатцами. Обернувшись, я увидел, как бабушка уткнулась в плечо моего друга, явно больше не сдерживая слёз. Проход неожиданно с треском и звоном захлопнулся, и я остался абсолютно один перед вечерним кладбищем, и там явно что-то происходило.
Фока не было видно, но звуки с кладбища доносились неприятнейшие, у меня создалось впечатление, что трещат раскрываемые магилы и гробы в них. Земля слегка подрагивала, и мне пришлось, преадаливая детский страх, пойти к воротам и закрыть их в надежде, что так покойники не разбегутся по окрестности.
Из глубины кладбища раздался какой-то командный вопль Фока, и я услышал, как звук из треска перешел в хлюпающий, и увидел, как из близ лежащей магилы вылезли комки тела. Они сложились в колобки с длинными руками и глазами и довольно-таки острыми и хищными зубами. Они были примерно как обычные шарики для детских праздников, не очень большие, но рожицы у них были очень злобными, и воняло от них жутко. Колобки посмотрели на меня и, зарычав, покатились в мою сторону, я схватил кинжал и вдруг понял, что у них нет шеи, а мне велели бить мертвяков в шею.
В этот момент сзади на мою щиколотку напали сразу два колобка, но я тут же стряхнул одного, а второй попытался грызть мою ногу, но кольчужные штаны от брони не дали ему этого сделать. Я отфутболил и второго колобка и ускорил шаги, стараясь обходить катившихся на меня колобков, хорошо, что они явно были подслеповаты и двигались не очень быстро. Они катились к воротам кладбища, а я шел в глубь кладбища в надежде там найти Фока. Колобков становилось всё больше, дышать становилось всё труднее, и вдруг в голове мелькнуло слово «ветер», явно подсказанное мне отцом. Я мысленно поблагодарил его и, мысленно пожелав ветру, махнул рукой и тут же упал от сильного порыва ветра, ударившего мне в спину. Это меня и спасло.