Перикл покинул дом гетеры. Сердце его было переполнено противоречивыми чувствами.
Мягкий свет предрассветной луны проникал в комнату сквозь полуоткрытую дверь и смешивался с неярким блеском бронзового светильника, стоявшего на невысоком столе возле широкого ложа. Смутные тени прятались в углах просторного помещения, посреди которого, откинувшись на спинку троноса сидел Андроник, одетый только в набедренную повязку. Могучее тело его было блаженно расслаблено, темные, восторженно блестевшие глаза были прикованы к Елене. Она сидела у его ног на низком табурете, положив руку к нему на колени и склонив на них голову. Ее распущенные волосы окутывали ноги Андроника теплым золотистым покрывалом. Гибкое тело юной женщины было полуприкрыто легким покрывалом, которое не скрывало его изящных линий.
С легким радостным вздохом Елена подняла голову, и взгляд ее огромных серых глаз, казалось, проник в самую душу Андроника.
– Дорогая, как ты прекрасна! Он закрыл глаза… - Мне кажется, я полюбил тебя. Тем больнее думать, что я должен тебя покинуть.
Елена взяла его сильную руку и приложила к своей щеке.
– Ты говорил, что тебе нужно уехать. Это так срочно?
– Это срочно и обязательно. Совет пятисот посылает меня в Навкратис с тайным поручением. Я думаю, финикийцы многое бы отдали, чтобы я туда не попал.
Елена с улыбкой посмотрела на Андроника. – Египет – красивая страна, а египетские гетеры искусны в любви.
– Да, Египет - прекрасная страна, полная тайн, и египетские жрицы искусны в любви, но Елены там нет.
Андроник сжал тонкие руки гетеры. - Великие боги, как поздно вы подарили мне любовь, как поздно!
-Ты никогда не любил? – Елена серьезно и ласково смотрела в глаза любовника, и у него кружилась голова от этого взгляда. – Но твоя жена еще молода и, говорят, красива. Разве ты не любишь ее?
Лицо Андроника помрачнело. – Она моя жена, и я не скажу о ней ни одного плохого слова.
– Прости, - Елена опустила голову.
Андроник обнял ее, посадил к себе на колени и крепко прижал к груди. - Любовь моя, она красива, она отличная хозяйка, умна, но она не любит любовь. Рядом с ней я чувствую себя, как с прекрасной мраморной статуей. Я восхищаюсь ей, но мне не хочется к ней прикасаться. От тебя же я не могу оторваться. И он еще крепче сжал ее в своих объятиях.
Елене было тепло и уютно в сильных руках Андроника. Она прижималась щекой к его груди и слышала, как гулко и часто бьется его сердце. Она чувствовала, как желание вновь пробуждается в них обоих, и радовалась этому. Их губы слились, но в это время за полуоткрытой дверью послышался громкий шорох. Андроник и Елена оторвались друг от друга.
– Кто там? – резко спросил Андроник. Ответа не было.
– Это ты, Европа? - позвала Елена.
Раздалось шумное хлопанье крыльев, и в комнату влетела огромная серая сова. Ее круглые глаза с яростью смотрели на любовников. Лохматой тенью она стремительно пронеслась по комнате и вылетела за дверь. Елена вздрогнула - в городе Паллады водилось много сов, но птица, влетевшая в дом, считалась предвестницей несчастья.
– Не бойся, моя любимая, - прошептал ей на ухо Андроник. – Пусть сам Аид встанет из Эреба – он не помешает мне любить тебя.
Эос своими розовыми перстами уже приподнимала черный плащ Нюкты-ночи, когда Елену разбудил маленькая Европа: - Госпожа, во дворе ждут носилки.
Андроник не позволил молодой гетере провожать себя. Она обхватила его руками за шею и тесно прижалась к нему. – Мне было хорошо с тобой. Возвращайся скорее, - прошептала она с закрытыми глазами. Андроник молча поцеловал ее дрогнувшими губами и вышел.
Глава III
Решив хорошо выспаться после бессонной ночи, Елена приказала служанкам не будить ее. Но проспала она недолго. Ей приснился тревожный сон.
Она видела Андроника, стоявшего на берегу бурного моря и грустно смотревшего на нее. Злые волны раскачивали длинную остроносую триеру, ветер ожесточенно трепал красно-белый полотняный парус. Сумрачное небо с быстро плывущими по нему тяжелыми облаками предвещало бурю.
– Это он отплывает в Египет, - догадалась во сне Елена.
Но тут раздался удар грома, змеистая молния на мгновение ослепила гетеру. И тут она увидела, что никакого моря нет, остромордая хищная триера тоже куда-то пропала. Какая-то мрачная река тягуче катила свои воды мимо безрадостных берегов, и по ней к Андронику подплывал в маленьком, в котором могли поместиться только двое, челноке, старик в грязно-бурой хламиде и протягивал руку, как будто просил денег.
Елена проснулась оттого, что какая-то тяжесть легла ей на сердце. Она открыла глаза, и спальня, освещенная пробивавшимися сквозь закрытые ставни лучами солнца, поразила ее своей безмятежностью.
Стены, выкрашенные светло-голубой краской, по верху были украшены ярким фризом, изображавшим пляшущих девушек. На чистом полу из светлого дерева лежала разноцветные коврики, вытканные служанками. Изящный резной ларь для одежды, трехногий круглый столик, на котором стояли шкатулки с косметикой и украшениями, несколько скамеек с широко расставленными ножками – больше в комнате ничего не было.
Знакомые предметы успокоили Елену. Слабый запах раздавленных розовых лепестков заставил ее вспомнить подробности минувшей ночи.
Это Андроник усыпал ее ложе лепестками роз накануне вечером. Воспоминания зажгли румянец на щеках Елены и огонь в ее крови. Волшебная, незабываемая ночь! Впервые она почувствовала себя не вещью, пусть дорогой и красивой, а женщиной, которую любят и которой поклоняются. Любовь Андроника заставила ее забыть о своем искусстве, много раз проверенных ласках. Все, что она дарила ему в эту ночь, было вдохновлено и рождено им. Елена еще никогда не любила, и теперь, думая об Андронике, она чувствовала, что ее сердце готово проснуться.
Внезапно она вспомнила Перикла. Как смотрел на нее этот юноша! Но что-то знакомое чудилось ей в его лице. Где она могла встречать его раньше? Елена напрягла память, но на ум ничего не приходило.
Тут ее размышления прервал шум в коридоре. Европа громким шепотом запрещала кому-то входить в комнату госпожи.
– Дело не терпит отлагательства, - послышался мужской голос.
Дверь открылась, и в спальню гетеры вошел невысокий изящный человек. Елена с удивлением узнала в нем Пифея, одного из своих немногих близких друзей. Хотя ему было уже тридцать лет, он производил впечатление юноши. Его лицо с правильными, чисто греческими чертами, большими черными глазами, светлой короткой бородкой всегда было свежо и безмятежно спокойно. Его свежевыстиранная туника была уложена гармоничными складками. Вся аристократическая молодежь Афин восхищалась им и подражала его одежде и манерам. Тот, кто не знал его, никогда не смог бы догадаться, что этот изысканный щеголь был одним из самых образованных философов греческой столицы и непревзойденным кулачным бойцом, не раз побеждавшим на Олимпийских играх.
Никто никогда не слышал, чтобы у Пифея была возлюбленная. Для Елены он был только другом, их сблизила любовь к поэзии. Пифей никогда не пропускал симпосионов в доме Елены и накануне тоже был там. Хотя сегодня он был как всегда изящен и спокоен с виду, гетера почувствовала в нем что-то необычное.
Быстрыми шагами приблизившись к ложу, Пифей сел на него и взял Елену за руку. - Елена, - сказал он, твердо глядя ей в глаза, - приготовься выслушать тяжелое известие – умер Андроник.
Несколько мгновений гетера непонимающе смотрела широко открытыми глазами в лицо Пифею. Затем она резко села, прижав к груди легкое шерстяное покрывало, которым была укрыта
–Откуда ты знаешь? Ты был у него дома? – спросила она, надеясь, что его ответ даст ей повод усомниться.
– Я не был у него, но об этом уже говорят все Афины.
– Это неправда! – захотелось крикнуть Елене, но тут она вспомнила свой сон. Андроник и этот старик в лодке, просящий денег! Это же Харон! Значит, когда она спала, Андроник уже стоял на пороге царства мертвых.