Это ее шанс: переводы и репетиторство или, как это сейчас называется, аудит. Нужно только чуточку подшлифовать польский. Понимает она его без проблем, неплохо на нем говорит, но иногда запинается. Классическую латынь она учила от людей, которые разговаривали на ней каждый день. С греческим тоже не будет проблем, когда попала в Миры, ей было восемь лет. Так что это ее чуть ли не родной язык.
Моника улыбается собственным воспоминаниям…
А все очень даже просто. Миникамера за двести злотых. При покупке трех десятков можно даже неплохо выторговать. А если напасть на товар из контрабандных партий, без пошлин на оптику и электронику, достигающих семидесяти процентов стоимости оборудования, без НДС, пожирающего еще двадцать два процента, то можно спуститься ниже двадцати злотых за штуку [75]… К этому же маленькие передатчики с радиусом действия около пятисот метров. Каждый необходимо выставить на чуточку другой волновой диапазон. Все необходимо сопрячь таким макаром, чтобы у приемника не было проблем с приемом информации. И, наконец, самый трудный этап — монтаж…
Обычный вечер понедельника в квартирке на Плянтах. Станислава читает книжку. Ее ей принесла кузина, вроде бы чего-то даже ничего. С первых же страниц можно понять, что в произведении рассказывается о приключениях экзорциста-алкоголика. Н-да, польская литература явно катится псу под хвост… А интересно, кстати, кто это написал? Графоман не банальный. На внутренней стороне обложки помещена фотография автора. Рожа гадкая, весь зарос, что какой художник, нож сам в кармане открывается… Станислава взяла в худощавую руку веер и отгоняет дымок, пахнущий канифолью, что приходит из кухни. Кузена Катаржина работает. Завалила весь стол электроникой, теперь чего-то паяет. Время от времени смазывает соединяемые элементы серной кислотой [76].
Странные запахи не мешают Станиславе. Работая в доме Сендзивоя, она к ним привыкла… Впрочем, бывало, что там воняло даже гораздо хуже, например, тогда, когда мастер исследовал состав телячьей крови. Долгими неделями слетались мухи, да и весь дом пропитался воистину трупным запахом…. Или, великая зараза, эпидемия чумы 1624 года. Тогда все считали, будто бы запах горячего настоянного на травах уксуса позволяет пережить заболевшим и избежать заражения здоровым. С тех пор тот запах доводит ее чуть ли не до истерики…
Младшая кузина действует неспешно и методично. Она разработала схему, изготовила прототип, испытала… И не спешит. Все должно быть выполнено очень тщательно и загерметизировано воском [77]. Конечно, она рассчитывает на то, что уже первый день наблюдений принесет конкретные и материальные эффекты, но по привычке монтирует камеры так, чтобы те могли выдержать, самое малое, месяцев шесть. В ЦСБ ее хвалили за то, что мыслит с опережением… Но, с другой стороны, так ведь и нужно. Всегда следует иметь допуск на ошибку, резерв на черный день… Так, теперь еще раз проконтролировать оборудование. А где можно испытать устройство? Лучше всего, в каком-нибудь нейтральном местечке, где имеются приличные толпы. Одно такое местечко неподалеку она знает. Школа.
— Я выхожу! — кричит Катаржина в глубину квартиры.
Кузина Станислава что-то тихонько буркнула, но от книжки не оторвалась…
Как повесить шпионскую аппаратуру в самом центре города, на довольно-таки многолюдной улице? А в чем проблема? Для этой цели имеется брезентовый комбинезон и торчащая из кармана отвертка. Волосы связаны в хвостик, на голове бейсболка того же цвета, что и комбинезон.
Дворник проживает на первом этаже, в самой глубине двора. Катаржина энергично валит кулаком в его дверь. Тот открывает, пьяный в сиську и потому взбешенный, окидывает незнакомку ненавидящим взглядом. Рожа покрыта трехдневной щетиной, лапы волосатые, в глазах желание всех прибить. Нельзя допустить, чтобы начал размышлять.
— Мне нужна трехметровая лестница, лучше всего — алюминиевая, с широкими ступеньками и блокиратором, — чтобы кого-нибудь полностью сбить с панталыку, лучше всего с места потребовать от него немедленно предоставить чего-то такое, чего ни за какие коврижки тот доставить не может.
— Ыыыы… — дворник перепугано глядит на девушку.
— Мужик, давай живее, не стану же я монтировать датчик на темную!
В Бюро ей тщательно пояснили, что важнейшей частью словесных стычек является стремление вызвать у противника чувство глубокой вины. В конце концов, дворник направляется в кладовку и вытаскивает здоровенную железную лестницу, грязнючую, как будто бы он ею в мусорке рылся. В тех местах, где коррозия съела краску, поблескивает рыжая ржавчина.
— Да пан ее хотя бы какой-нибудь тряпкой протер, — командует Катаржина и укоризненно поглядывает на часы.
Необходимо дать понять, что он забирает ее ценное время. Ругаясь себе под носом, мужчина очищает перекладины куском старого ватника. Наконец, он закидывает лестницу себе на плечо.
— Куда?
Похоже, чиновники из домоуправления когда-то неплохо его выдрессировали. Жаль, бухает он настолько сильно, что практически все позабыл. Необходимо вернуть ему классовое сознание.
— Датчики всегда вешают со стороны улицы, — в голосе Катаржины звучит укоризна. — Или пан желает замерять интенсивность дорожного движения здесь, во дворе?…
Мужик послушно топчет к воротам. Катаржина опирает лестницу, приказывает придержать. А над входом как раз имеется подходящая полочка, образованная широким алебастровым порталом. Девушка вынимает из рюкзака аккумуляторную дрель и быстро монтирует камеру. Ноутбук, соединительный кабелек, регулировка резкости. Затем девушка подкручивает винт, подстраивая угол обзора. Готово. Кабель отключает, компьютер выключает. Спускается по перекладинам.
— Благодарю за сотрудничество. Свяжемся через месяц.
Уходит, не прощаясь. Дворник долго еще торчит перед подворотней, в конце концов отлипает от стены и неохотно возвращается в каморку-склад.
— Вот принесли же черти проверяющую, — бормочет он себе под нос.
Другой на его месте начал бы ворочать в голове: что и на кой ляд смонтировали на доме, находящемся в его опеке, но его мысли были заняты исключительно стоящей на столе в его каморке незаконченной бутылкой…
Крыши можно менять несколькими способами. Можно заказать строительную бригаду. Работу раскандыкают, говоря совершенно специальным языком, проваландаются пару месяцев, сделают всего ничего и оставят после себя кошмарный бардак. Опять же, следует считаться с тем, что половина материалов испарится в до конца так и не выясненных обстоятельствах. Цена, которую потребуют, будет обратно пропорциональной качеству работы. Можно нанять гуралей. Те сделают быстро и более-менее тщательно, но спрос на их услуги высок, и, к сожалению, в последнее время они взвинтили цены. Обвинять их не следует, работают ребята легально и обязаны выплачивать сумасшедшие налоги и соцстрах. Можно привлечь гуралей нелегально. Выйдет где-то на добрую треть дешевле. Но все-таки дороговато…
Стройматериалы делятся на две категории. На хорошие и на плохие. А на качестве экономить не следует. Зачем делать дешевку, которую лет через пятьдесят нужно будет менять? Так что материал должен быть наилучшего качества. Тут мы в своем распоряжении имеем: материалы дорогие и дешевые. Дорогие, это товары, на которые имеются чеки. Зарегистрированный оборот производителя с включенным страхованием и налогом. Тот же самый материал, но без чеков, можно купить на треть дешевле.
75
Уважаемые друзья-читатели, не забывайте, что это фантастика, а втор если чего и покупал, то только пиво по акции — Прим. перевод.
76
Братцы, это не я — это пан Автор. Похоже, он паял еще в харцерской юности. Да и то, никто серной кислотой не пользовался, только соляной. Сейчас же для обезжиривания используют разные специальные пасты. Что же касается автора книжки, которую читает Стася: это один из сборников нашего уважаемого Автора о Якубе Вендровиче. А что: сам себя не похвалишь… Хотя, в Польше Пилипюк известен именно байками про Вендровича (уже шесть сборников). Зато как самокритично представлен портрет! — Прим. перевод.
77
Специализированные лаки и покрытия для автора и Катаржины являются