— М-да, юбилей, похоже, удался, — не удержалась от замечания Юлька.
— Не то слово! — мрачно ответил Сергей.
— Кто был? С кем пришел? С кем ушел? Общественность жаждет информации из жизни сильных мира сего. — Юлькино любопытство не имело границ.
— Да пошла она…
— Кто именно? — не поняла Юлька.
— Да общественность эта твоя.
— Неужели воссоединение семьи, частной собственности и государства «СуперНика» не состоялось?
— Не твоя забота, — фыркнул Сергей. — Амалия у себя?
— Да заждалась уже. Все глазоньки повыплакала, все рученьки пообломала, вас, Сереженька-свет, дожидаючись, — язвительно ответила секретарша.
— Клоунесса, — бросил ей Сергей, направляясь к двери кабинета Амалии.
— И как прошел юбилей? — приняла от Юльки эстафету Амалия.
— Кошмарно. Вы, Амалия Станиславовна, наверняка в курсе, что у моего тестя появилась новая дочь.
— Что-о-о? — Изумление Амалии было неподдельным. — Нет. Докладывайте.
— А вы как всегда. «Докладывайте»! Вы бы еще письменный доклад потребовали. Я же вам по-человечески рассказываю.
— Я внимательнейше слушаю, — уже сдержаннее и мягче сказала Амалия.
— У него объявилась дочь, о которой я раньше не знал.
— И давно она… родилась? — Амалия осторожно подбирала слова.
— Да лет 17 назад.
— Так-так… — В голове у Гжегоржевской уже шла напряженная работа.
— Ну что «так-так»? — вспылил Сергей. — Вы бы еще законспектировали. Так вот, юная дочь заявилась на юбилей с каким-то деревенщиной, сельским проповедником. И он своими проповедями так увлек мою жену, что она ушла с ним. Он у меня увел ее на ночь глядя, понимаете?
— Мне нужно подумать над тем, что вы сказали… А теперь к делу. С минуты на минуту появится Юрий Владимирович.
— Мы подходим к финальному этапу дополнительной эмиссии акций, — резко сменив тему, с присущей ей деловитостью продолжала Амалия. — Я должна с вами посоветоваться. Хочу вкратце вас ознакомить с моим предложением. Я бы хотела заручиться вашей поддержкой, если вы не против. Для меня это важно. А для вас и для вашей фирмы — тем более.
— Я — весь внимание.
— Сфера деятельности «СуперНики» расширяется. Уже работает ресторан «Ника», в ближайшее время откроются еще два, сеть закусочных «Ника-плюс» по области тоже не за горами, а в плане следующего квартала целый ряд новых конструктивных предложений.
— И к чему вы клоните? — не понял Сергей.
— К тому же, к чему клонила Доминика, задумывая новую эмиссию наших акций.
— Амалия Станиславовна, с каких это пор вы стали советоваться со мной по поводу вопросов, находящихся в вашей прямой юрисдикции? Ка-пи-тализация, акционир-р-рование, структур-р-ризация… — делая ударение на каждом слоге, удивился Сергей.
— Реструктуризация! — поправила Амалия.
— Неважно, реструктуризация и все такое прочее — это как раз то, за что вы получаете зарплату.
— Заметьте, Сергей Анатольевич, мы работаем в необычных условиях. У нас нет активно действующего руководителя.
— А на мой взгляд, этот руководитель действует даже слишком активно, особенно если учесть, что он находится на больничной койке.
— Сергей Анатольевич, я в последнее время вас перестала понимать. Что с вами? Я вас не узнаю.
— Хуже того, я сам себя не узнаю, — Сергей буркнул это, обращаясь скорее к самому себе, чем к Амалии.
Дверь открылась, и на пороге появился Юрий Владимирович. Амалия стала вводить его в курс дела, раскладывая на столе документы. Однако проблема выпуска дополнительных акций волновала Юрия Владимировича намного меньше, чем помятый вид Сергея.
Амалия открыла толстую папку и передала ее Сергею.
— Состав органов управления эмитента, заключение в отношении годовой бухгалтерской отчетности… — стал зачитывать содержание Сергей, явно ничего не понимая. — Оценщики… консультанты… порядок размещения… Номинальная стоимость каждого вида, категории, типа, серии размещаемых эмиссионных ценных бумаг…
— Сергей, что ты думаешь как специалист? — спросил Юрий Владимирович.
— Я как специалист думаю следующее, — включился Сергей. — Бухгалтеру нет никакого экономического смысла самостоятельно красить забор своего дома. Красильщик справится с этим куда лучше и быстрее.
— К чему вы клоните? — не поняла Амалия.
— Амалия Станиславовна, имейте терпение, — Сергей продолжал изображать грамотного специалиста. — Мы терпеливо в течение часа слушали ваши выкладки о повышении заемной стоимости…