Когда-то здесь царили алембики и реторты; сегодня их место занимают печи и камеры высокого давления. В установках из медных и стеклянных трубок медленно циркулируют жидкости. А вот старый шкаф для реактивов остался тот же.
Алхимик подошел и с волнением прочитал надписи на стеклянных банках: витриол, гидрогениум, спиритус, натриум[104]… Ему вспомнились старые добрые времена. И в этот же момент почувствовал, как что-то уткнулось ему в лопатку. Выходит, в переходе был установлен какой-то хитрый сигнал тревоги… Щелкнул предохранитель.
— Вы гостей всегда калашниковыми встречаете? — рявкнул пришелец.
— Ты пан такой? — спросил монах.
— Приношу вам факел истины.
Нажим ствола сделался легче, по дрожи оружия Сендзивой угадал, что старый пароль все еще в ходу. Каким-то шестым чувством он угадал изумление охранника.
— Что есть истина? — прозвучал вопрос.
— Все вещи появились из одного источника.
— Тогда отделим то, что вверху, от того, что внизу… — Монах опустил автомат и поставил его на предохранитель.
— Кого мне следует объявить?
— Зачем все эти формальности; сообщите настоятелю, что Михал Сендзивой прибыл с паломничеством…
Катаржина сделала несколько телефонных звонков. Больницы, информационные центры несчастных случаев, морги. Затем следственное управление полиции. Когда отложила трубку, на лице было выражение отвращения.
— И что ты узнала? — Станислава не могла усидеть на месте; что поделать, у каждого свои методы борьбы со стрессом…
— Так вот, наши храбрые стражи закона разыскивают Монику уже несколько дней, с того момента, когда директриса детского дома заявила про ее побег…
— И они не проверили школы и лицеи?…
— Такие беглецы смываются не для того, чтобы учиться, — буркнула под нос бывшая сотрудница Бюро.
Она подошла к компьютеру, включила его. Пришло сообщение от генерала. Наконец-то! Лаконичное, но красноречивое: Скачай программу. Пароли те же. После использования удали. Ниже был линк на одну из Интернет-страниц Бюро. Копирование пакета заняло чуть ли не целый час. Катаржина запустила программу и нехорошо выругалась.
— Что произошло? — обеспокоилась старшая кузина.
— Эти идиоты сделали выход из базы в наружную сеть…
— В Интернет?
— Именно. Теперь любой хакер может попытаться туда залезть… Хорошо еще, что прибавили защитные программы.
Она постучала по клавишам и залогинилась. Как она была права, когда предложила Станиславе установить постоянное соединение. По памяти ввела несколько паролей. Можно было войти в базу.
— Хорошо, за дело, — буркнула она себе под нос. — Проверим сначала, где в этом прекрасном городе установлены полицейские камеры…
Оказалось, что их восемь десятков.
— Трудно сказать, когда похитили Монику. Скорее всего, между шестью и половиной восьмого утра. В шалаше остались коньки, на которых она ездила в школу, и куртка с месячным проездным в кармане… Это означает, что ее схватили сразу же после пробуждения, когда девица вышла умыться. Наверняка туда приехали на машине… Хорошо, давай ее поищем.
— Это как? — удивилась алхимичка.
— На улице Пулланки висит камера, регистрирующая плотность дорожного движения… — Катаржина ввела команды, и через пару секунд база начала показывать фильм, снятый в часы, соответствующие времени похищения. Через двадцать минут компьютер Базы занялся идентификацией всех снятых автомобилей. Катаржина, тем временем, в ускоренном режиме просматривала непрерывную череду машин.
— Я выискиваю нечто, выглядящее неестественно, — ответила она на немой вопрос Стаси. — Например, нечто такое, как вот это. — Она остановила воспроизведение. — Новехонький мерсик, а с ним — джип. В самый раз, чтобы перевезти четырех бычков, а похищенную девицу вывезти в багажнике.
— Так мы их нашли?
— Не знаю. Это только одна из возможностей. Точно так же ее могли вывезти в другую сторону, или же в каком-нибудь из этих вот фургонов… Холера!
— Что случилось?
— Система не выявила номеров джипа. Зато мы имеем владельца мерседеса, — пальцы пробежали по клавиатуре с невероятной скоростью. — А у Бюро на него вагон и маленькая тележка материалов, — буркнула Катаржина. — Паренек нигде не работает, а катается на мерседесе; его подозревают в сотрудничестве с бандитами…
— Это даже соответствовало бы.
— До конца предполагать не стоило бы, но следовало бы пройтись и с нашим птенчиком переговорить… Пока же что я просмотрю другие съемки…
Трассу мерседеса удалось проследить. А вот джипа — к сожалению — нет. Вообще-то, камеры выловили полтора десятка подобных машин, система вычертила их маршруты, но не было известно, кто из них разыскиваемый.
Катаржина глубоко задумалась.
— Мы могли бы воспользоваться Базой для идентификации алхимика, — сказала она. — Но это уже после возвращения…
— Возвращения?…
— Сейчас начало пятого. Не знаю, застанем ли мы нашего птенчика дома, но попробовать можно.
Она распечатала фотографии из документации, вышла из системы и отключила компьютер от сети.
Небольшая камера, потолок с полукруглым сводом, окошечко, выходящее на замкнутый дворик. С левой стороны ряд портретов давних настоятелей и генералов ордена. С правой — тяжелый дубовый шкаф, заставленный оправленными в кожу томищами. Всего несколько сотен книг, самые давние, судя по плетеным капталам[105], помнят еще шестнадцатый век. В углу молитвенная скамеечка с подставкой, на ней — раскрытый бревиарий[106]. Старый письменный стол из потемневшего орехового дерева, высокий ренессансный стул с резной спинкой. Второй — складной — стул для посетителей. Кирпичный пол, неровный, вытертый тысячами ног.
Сидящий за письменным столом монах изучает чужака взглядом. Алхимик не помнит, что на стенке напротив окна висит несколько портретов благодетелей и друзей ордена. В том числе — и его самого… Выцветшие глаза старца переносятся с лица гостя на портрет и назад. Подобие необычайное. Когда двадцать лет назад он занимал этот пост, ему передали несколько секретов ордена. Еще его предупредили о том, что когда-нибудь может наступить такой день, в который старый приятель вернется.
— Чего ты желаешь, сын мой? — спрашивает он, указывая на стул для посетителей.
— Орден доминиканцев всегда был близок моему сердцу[107], - Сендзивой не отвечает прямо. — Времена у нас теперь тяжелые, так что, как это бывало в прошлом, я хотел бы поддержать вас скромным даром.
Половинка бруска со швейцарским клеймом с тихим звоном легла на столешнице.
— Укажешь ли ты цель, на которую мы должны эти средства направить?
— Вам лучше известны ваши потребности…
Монах задумчиво взвесил в ладони кусок металла.
— Выходит, ты все еще живешь, — буркнул он. — Мне о тебе говорили. Ты — алхимик…
— Действительно. Но и ваш орден всегда занимался этим искусством. При случае, вы даже город как-то подожгли…
— То было давно. Несчастный случай во время работы, — усмехается аббат. — Впрочем, мы и сами пострадали, потому что в первую очередь огонь уничтожил наше обиталище…
— Насколько я заметил, ваша мастерская и сегодня не пустует. Где-то я слышал, будто бы существует тайная папская булла, осуждающая «лживое учение алхимиков».
— Да, в свое время действовала такая, но Иоанн ХХІІІ[108] денонсировал ее, узнав, что православные монахи со святой горы Афон предприняли работы. Наш орден, как такой, что веками углублял тайны алхимии… Впрочем, ты и сам знаешь об этом.
104
Витриол — старинное название концентрированной серной кислоты; гидрогениум — водород, остальное, думаю, и так понятно — Прим. перевод.
105
Капта́л или капта́льная лента — элемент книжного переплёта, используемый для крепления книжного блока к переплётным крышкам. Придаёт конструкции книги дополнительную надёжность. Располагается в верхней и нижней частях корешка книги, представляет собой поперечный жгут или шнур, соединённый с тетрадями блока шитьем и закреплённый на ребре крышки. Средневековые капталы обычно оплетались цветными нитями для красоты. — Википедия
106
Бревиа́рий — в Католической церкви богослужебная книга, содержащая чинопоследования литургических часов согласно обряду Римской церкви. Бревиарий содержит только тексты молитв, в том числе и тексты молитвословных распевов. —
107
Весьма стрянно читать в современных статьях (например, https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%94%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0%D0%BD%D1%86%D1%8B), что доминиканцы были самым-рассамым орденом, поддерживающим ученых и ты ды. Но ведь именно доминиканцы являлись и до сих пор являются официальными защитниками и ревнителями католической веры, в связи с чем «выпалывали» ересь и участвовали в работе инквизиции, которая, в свою очередь, преследовала и алхимиков… — Прим. перевод.
108
Святой Иоанн XXIII (лат.