— … твою хрень! — взревел во всю глотку возмущённый Корчмарь, и запустил в Педро алюминиевым ковшиком. — Заткни свой фонтан, или я заткну его сам!
Педро ловко увернулся, ковшик врезался в стену возле входной двери. Отскочил и, брякая, уехал под стенд настройки дронов.
— Простите великодушно, уважаемый мастер! Никого не хотел обидеть. Напротив, желая всячески выразить безмерное своё уважение, даже восхищение вашим талантом, я хотел, благородные доны…
— Ва-а-ауу! — снова взревел Корчмарь, и грозным, скользящим движением устремился в сторону попятившегося Педро.
— А ну, все заткнитесь, а то я за себя не отвечаю!!! — что было мочи, заорал Алекс и выхватил мечи. — Что вы как дети цапаетесь? Тут судьба человечества решается, а вы… прямо как дети малые. Корчмарь, давай быстро переставляй Куба ко мне в корпус. Что-то он не хочет со стенда в сеть входить. Я совсем не чувствую ни чего.
— Всё-всё, ребята, больше действительно не буду, простите. Чёрт попутал. Трудно из своего многолетнего образа, так сразу выйти. Корчмарь, простите — я дурак, чесслово!
— Какого такого, «куба»? — спросил тот, продолжая смотреть на Педро бешеными глазами.
— Ну, дрона, которого ты сейчас чистил. Его зовут Куб. Имя у него такое — Куб. Давай переставляй его быстрее!
Корчмарь презрительно фыркнул, как лошадь, подошел к стенду и вынул дрона. Затем, схватив Алекса поперёк туловища, открыл крышку отсека и быстро поменял кристаллы. Захлопнул крышку, шлепком оттолкнул его от себя на средину помещения мастерской, и с сарказмом в голосе почти прокричал:
— На! Вот тебе твой дрон, общайся с ним, как хочешь. Хоть с «кубом», хоть с «мубом». А ты, — он снова воззрел на Педро, — вякнешь ещё мне что-нибудь… чухонь.
И возмущённо сопя, снова потопал к дальней стенке мастерской и, не оборачиваясь, чем-то там мстительно загремел. Педро ухмыльнулся, покачал головой, и сосредоточил всё свое внимание на Алексе.
А тот стоял, не шевелясь, там, где оставил его Корчмарь, и тихо-тихо, не переставая, бормотал, словно молился:
— Дрон, ответь. Проснись, слышишь? Это я, человек Алекс. Ну, Кубик, не спи, это я, Алекс. Всё хорошо, мы прошли уже морским путём. Тор с Шариком целы, скоро их в сеть включат, опять все вместе будем. Давай, поднимайся, Кубик! Ну, давай же, Кубик, вставай!
Корчмарь затих, перестал сопеть и греметь железками, а Педро приблизился к Алексу, положил ему руку на плечо и, глядя ему прямо в окуляры, непохожим на себя, виноватым голосом, произнёс:
— Понимаешь, Алекс, в лаборатории, в Военной Зоне, их уже включали. И в стенде, и в составе всего модуля. Они работают нормально, без замечаний, как обычные дроны. Ни каких отклонений в параметрах нет. И ни какого разума в них не наблюдается. Обычные исправные дроны. Там все в растерянности. И тогда Алекс снова заплакал.
2
— Более двух лет уже, как я занимаюсь этим делом, — Педро задумчиво смотрел на Алекса, — и вот, можно сказать, дело это подошло к завершению. Прости, Алекс, я не могу называть тебе ни каких отправных точек, ни имён и ни дат. Просто поделюсь с тобой, кое-какими своими мыслями, в этом аспекте. Значит так. Более трёх лет назад, один наш разработчик, ну, допустим, по имени Некто, воплотил в железе одну остроумную идею — искусственный интеллект учится управлять сложной кибернетической системой непосредственно от человека. То есть, компьютер включен в цепь управления дроном, параллельно с человеком. Получается, что человек управляет, а компьютер учится у него, что и как надо делать, в тех или иных случаях. Вроде как, взрослый берёт ребёнка, усаживает его на велосипед и учит ездить. В итоге рассчитывали получить мощный ИИ, способный выполнять сложные задачи самостоятельно, без контроля со стороны человека. Удобная штука, особенно на больших расстояниях. Типа, в космосе. Тебе понятно, о чём я веду речь?
Мутное Солнце давно уже перевалило за полдень и теперь медленно уползало к горизонту по западной части небосвода, постепенно наливаясь ярким закатным пламенем. Ветер почти стих, высокие облака почти развеялись, и шумное море почти успокоилось. Корчмарь остался в мастерской препарировать старого алексова дрона, а они с Педро, сидели в тени навеса, вели неторопливую беседу, правда, говорил, в основном, один Педро, и смотрели на жестокую битву, разворачивающуюся прямо перед ними, на утоптанной площадке у Карчмы.
Трое отчаянно бились против четверых. Над полем битвы висела пыль, раздавались лязг и скрежет сталкивающихся тел, носились вопли и крепкие слова, приближающиеся по весу к ненормативной лексике. Рейнджеры Женя, Вика и Семён сошлись в бескомпромиссной битве с четвёркой отважных — Кисой, Мареком, Пацаком и Моней. Битва длилась уже почти полчаса, и прекращаться не собиралась. Яблоком раздора между компаниями послужила сосновая шишка, которую каждый стремился пнуть и загнать в ворота соперника.
Счёт был три — ноль, в пользу четвёрки. Сеня бесился и орал на всех срывающимся басом, сбивал с ног своих и чужих, дважды создавал голевые ситуации, бил очень сильно и мощно, но по точности был, соизмерим, разве что, с Задумчивым Пулемётом, и поэтому, переломить игровую ситуацию не мог. Женя очень интеллигентно, раз за разом, старательно мазал по шишке, постоянно падал от толчков, и один раз был даже выброшен за пределы площадки так, что пришлось за ним лезть с обрыва и доставать. Думали даже, что он разобьётся вдрызг, но всё обошлось, и битва возобновилась с новой силой. Вика играла очень азартно, даже можно сказать — хищно, так как часто пускала в ход свои рысьи когти, чем вызывала возмущённые протесты со стороны четвёрки.
А вот четвёрка билась самозабвенно. Они сразу поделили игровые роли так: Киса и Марек, в средних дронах, составили главную ударную силу обороны, а мелкие Моня и Пацак — главную маневренную силу прорыва.
Киса с Мареком бесстрашно кидались на могучего Семёна, сбивая его с темпа наступления, или мешая перехватывать нападающих Моню с Пацаком. Которые ловко и точно пасуя, потрёпанную уже шишку, растягивали обороняющихся по всей линии обороны, создавали голевые ситуации одну за другой, и вот уже три раза подряд над Карчмой раздавались, их победные, торжествующие вопли.
Исход битвы был ясен уже всем, однако сдаваться никто не желал, и сражение на утёсе продолжалось с неослабевающим пылом.
— Так вот, работы этого господина Некто, не носили секретного характера, в силу того, что никто особо не верил в их практическую реализацию и полезность. Практически никто. И до сих пор скептическая точка зрения преобладает над сторонниками этого проекта. Однако, когда у Некто, стало, наконец, что-то получаться, наша служба ощутила повышенный интерес к его делам, со стороны некой импортной организации, ну, к примеру, назовём её Корпорацией. Тогда эти работы были тут же отнесены к разряду режимных, и руководство Военного ведомства стало так же уделять им повышенное внимание.
И вот тут начинаются странности. Казалось бы, дело пошло, начальство довольно, конкуренты волнуются — значит, оно того стоит. Самое время работать, и работать с полной отдачей. Ан, нет! Некто начинает практически сворачивать свои разработки. Стал скрывать результаты исследований и тестов. Перестал допускать к работе с образцами коллег и сослуживцев, замкнулся в себе, чем и вызвал очень нездоровые настроения в лаборатории. И в довершение всего, взял и похитил прототипы кристаллов и скрыл их в подземельях Первого Бастиона, который находится на территории военных. Ну, дальше не особо интересно — начались разбирательства, скандалы, разные оргвыводы. Некто слёг с инфарктом, потом ещё…