— Хорошо. А незадолго до этого ты познакомился с Филиппо и сделал так, чтобы ссужать его деньгами?
Снова кивок.
— Я знаю, — продолжал сер Маркантонио, — что тебя кто-то надоумил просить у Филиппо документы, ещё до того, как ты с ним познакомился. И ты точно знал, что эти бумаги заинтересуют турок. Это так?
Ещё кивок.
— Кто тебе сказал про документы, сенатора и его сына Филиппо?
— Не знаю, клянусь Богом, не знаю!
Лунардо довольно улыбнулся.
— Хорошо, что ты не солгал мне и не сказал, что это турки сами тебя и надоумили. Но что же, тебе это привиделось? Явился святой Марк и...
— Нет. Они обратились ко мне. Кавалер и патриций.
— Расскажи подробней, кто они, как и где ты с ними познакомился. Но только не говори, что ты встретился с ними случайно, совсем как со мной. Джироламо!..
— Хорошо, я скажу! Я оказал услугу одному... патрицию. Он свёл меня с этим кавалером. Тот пришёл ко мне в маске и с большим кошельком денег и сказал, что я должен поработать на Республику. И он сказал про сенатора Феро...
— Ну, уж так ты с радостью и согласился поработать на Республику! А он тебе прямо так и предложил! Джироламо...
— Нет, нет! Он сказал, что знает, будто я сотрудничаю с турками. А они шпионы. И сказал... в общем, он вынудил меня, как вы! Если я не помогу, выдаст меня немедленно государственным инквизиторам.
— И ты сразу испугался? Не верю!
— Он перечислил кое-какие мои грехи... Вас и они интересуют?
— Нет. Что он именно сказал о сенаторе?
— Он сказал, что сенатор Феро скоро получит важные бумаги и что у него есть сын-повеса, и надо, чтобы эти бумаги попали к моим турецким друзьям. Вот что он сказал. И оставил много денег. И сказал, что ещё больше мне за эти бумаги заплатят турки. И я могу все оставить себе.
— Повтори, что он сказал о сенаторе и документах. «Что сенатор Феро скоро...» Как?
— ...получит важные бумаги.
— Ты не путаешь? Именно получит?
— Да. Получит.
— А как представился этот человек?
— Митридат.
— Митридат? Царь Понтийский? Но это же не настоящее имя!
— Он представился Митридатом, — Порко пожал плечами.
— Он венецианец?
— Не знаю. Не думаю.
— Может, ты знаешь о нём ещё что-нибудь, дорогой синьор Порко?
— Да. Митридат убил сенатора Феро и его сына, — заявил Порко.
Лунардо присвистнул.
— Вот так так! Ты это утверждаешь, потому что у тебя есть доказательства, или ты предполагаешь?
— Я знаю. Это точно не турки. И никто другой. Только Митридату это выгодно, чтобы не было свидетелей.
— Ну хорошо, — после долгой паузы проговорил Лунардо. — Пусть будет Митридат. Это он убил всех, это он затеял интригу, это он навёл тебя на сенатора Феро. В общем, все совершил какой-то мифический Митридат. Если ты, синьор Порко, думаешь, что ты мне что-то объяснил, то ты ошибаешься. Ты называешь этого человека Митридатом. Я же называю его убийцей и провокатором. Но я всё равно не знаю, кто он! Может быть, ты мне расскажешь, как зовут патриция, который тебя познакомил с Митридатом? Ведь у того есть настоящее имя! Или нужно опять прибегнуть к помощи удавки?
Порко затравленно посмотрел в окно. На этот раз он попался. Он так и не мог понять, что собой представлял этот странный нотариус, был ли он подослан тем кавалером или...
Вдруг глаза Порко стали расширяться от ужаса, он открыл рот.
— Митридат... — прошептал он.
Сер Маркантонио проследил за взглядом маклера и застыл. Небольшое окно было всего лишь проёмом, прикрытым промасленной бумагой. Кто-то отодвинул бумагу от края, и прямо в комнату нацелился острый наконечник стрелы. Мессер Маркантонио впоследствии часто вспоминал, что в тот момент он даже не сообразил не то чтобы спрятаться или отскочить, но даже пошевелиться. Это была смерть, которая гипнотизировала его. Он, замерев от такого же ужаса, как и маклер, видел, как стрела с глухим щелчком сильной пружины выскочила и спустя мгновение уже торчала в голове Порко, который упал молчком, отброшенный ударом, на Джироламо. Сила толчка была такова, что молодой человек, рефлекторно подставив руки под падающее на него тело, едва сам не отлетел назад, на комод, с трудом устояв на ногах.
— Вон! — пробормотал ошарашенный Лунардо спустя мгновения, которые показались ему вечностью. Джироламо бросился из комнаты за убийцей.
Спустя минуту или две он, запыхавшись, ворвался обратно в дом. Лунардо, который в это время сидел на корточках над телом маклера и рассматривал торчавшую из его лба короткую стрелу, повернул к нему бледное лицо. Было видно, что он всё ещё не пришёл в себя от потрясения.