Если говорить о жанре, то очевидно, что перед нами реализм, если точнее, психологическая проза. При этом повесть как будто написана без какой-либо оглядки даже на потенциальную возможность издания, потому что это не тот реализм, который еще публикуют. Это не деревенская проза в чистом виде, это не авантюрно-сатирические книги Юрия Полякова… Повесть написана как будто ни для кого. Просто так.
При чтении меня все время не покидало странное ощущение, что я столкнулась с каким-то реликтовым явлением. Я не чувствовала в тексте влияния ни то что Стругацких, но даже Булгакова. Как будто в литературе просто не было прозы Белого, Брюсова, Тэффи. Как будто можно взять и писать прямо от Гарина-Михайловского, Гаршина. Как будто традиция отечественной классической литературы непрерывна.
И это было очень странное чувство. Как литературовед я восхищалась, как читатель – недоумевала.
Повесть написана с использованием большого количества сложных предложений, нанизываемых одна на другую конструкций. Поначалу это напрягает, но главе к третьей адаптируешься. Не берусь судить о том, хорошо это или плохо, многих такой стиль бесспорно оттолкнет, с другой стороны, я понимаю, зачем он здесь – для создания стены визуализаций. Проживая истории Федора Ахмелюка, ты всегда видишь, что он описывает. Ты там – если только ты хочешь там быть.
А уйти хочется. Хочется, потому что это слишком близко к реальности, к тому, от чего бегут в литературу. Тут, конечно, срезонировал личный опыт – большую часть своей жизни я провела в месте, похожем на Серые воды. Не маленький провинциальный городок, но окраины областного центра со сходной застройкой. Впрочем, как выразилась однажды одна моя виртуальная приятельница, «у нас везде одинаково». Ты видел один маленький городок в России – значит ты видел их все.
Читать «Сиреневое облако» мне было почти больно. Глуши, топчи эту самую реальность, но она ведь никуда не делась. Вот она, стучит тебе по голове, режет пальцы, воет под окнами. Слишком все это близко. Как будто автор описывает твою жизнь на соседней улице. И это так тяжело.
Главный герой – Макс Сотовкин, белая ворона и чудик, двадцатишестилетний философ, трудящийся на почте за семь тысяч рублей. Он живет с матерью в частном доме в городке Серые воды, шарахается от женщин и занимается наблюдениями. За людьми. За миром вокруг. За самим собой.
В повести звучат слова о «потерянном поколении» (детство Макса пришлось на 90-е), но я думаю, что причина «особенности» героя не в этом. Просто традиционные капиталистические миражи – статус, престиж, возможность путешествовать и покупать дорогие вещи – действуют не на всех. И это не наша национальная особенность, людей, ведущих «альтернативный образ жизни», не стремящихся достигать и завоевывать, много и в других странах. Я, правда, не думаю, что на такого героя подействовали бы и ценности социалистические – вообще любая государственная идеология ему чужда, потому что он не стремится к общности с другими людьми, он дистанцируется от них насколько может.
Макс – это такой русский Иванушка и Обломов в одном лице (заметим, оба этих героя появились в нашей культуре задолго до 90-х). Читая, я все время ловила себя на мысли, что Макс – это по психологии типичный крестьянин. Оторванные от земли, такие люди не могут найти себе полноценное применение. Он любит свой городок, причем интересно, что любит как будто сам по себе, в отрыве от людей, его населяющих. Как будто ему дороги все эти дома, уголки, улицы без тех, кто там живет, кто ходит по ним каждый день. Но в то же время у него нет мечты о том, как все эти люди куда-нибудь исчезли. Просто пусть там шла бы какая-нибудь жизнь, а он тут тоже как-нибудь сам по себе… Параллельно. Не мешая друг другу. Макс – не революционер, он созерцатель. Вообще по типу этот герой похож на «мечтателей» ранней прозы Достоевского и на «чудиков» Шукшина одновременно.
Однажды, доставляя заказное письмо, Макс сталкивается с девушкой, Юлией Камелиной. Она сразу поражает его тем, что ходит по дому в капроновых колготках и туфлях на каблуках. Камелина начинает проявлять к Максу определенный интерес, и на этом, собственно, строится сюжет.
Юлия Камелина показалась мне куда менее правдоподобным и интересным персонажем, чем Макс. Я не очень поняла, на какие деньги существовала эта девушка, какой именно фриланс она практиковала. Вообще Камелина, как ни странно, кажется зеркальным отражением Макса: такая же чудачка, философ в юбке, плохо приспособленная к быту и вообще к действительности. Вот разве что к людям она тянется, к теплу, но будь Камелина таким же махровым интровертом, романа бы, как говорится, не было. Тем более странно, что даже встречая свое зеркальное отражение, девушку, которая понимает его с полуслова, которая в курсе про осознанные сновидения и все такое прочее, Макс бежит. Правда, он испытывает колебания – но все же выдуманная Мелисса и собственная самость (пардон за плеоназм) оказываются для него важнее.