В книге нет однозначного ответа на этот вопрос. И это тоже хорошо. Так как однозначный ответ испортил бы роман, сделал его мельче и проще.
«Парадиз» – это большой сложный текст. В нем, как в янтаре, запечатлелась эпоха – и уже только поэтому стоит его читать. И через десять и через двадцать лет, открывая страницы романа, читатель будет проваливаться в десятые годы XXI века – с их противоречиями, болезненными перекосами, хрупким бытом на склоне цивилизационного слома. Автору удалось зримо, осязаемо запечатлеть ушедшее десятилетие – и сейчас, из двадцатых, уже отчетливо видно, насколько оно было другим.
Жаль лишь, что роман не дает надежды. И мечта о Золотом веке остается мечтой.
42. Провинциальные мистерии в эпоху фазового перехода (Э. Галаган, "Уходящие из города")
Как известно, один из ведущих (и глобальных, имеющих воистину общепланетарное значение) процессов XX и XXI вв. – процесс урбанизации. Люди покидают родные села, деревни, маленькие городки ради жизни в мегаполисе. Молодежь разъезжается, оставляя позади стареющих родителей и ветшающие дома.
Уходят и герои нового романа Эмилии Галаган. Действие разворачивается в вымышленном городе с неромантичным названием Заводск. Название напоминает о советской эпохе с ее культом пролетариата и остановившихся заводах 90-х гг. Впрочем, возможна и другая этимологическая теория – от «за водами». Как бы то ни было, Заводск – это такой обобщенный образ провинциального российского города со всеми его плюсами и минусами (больше минусами, во всяком случае если говорить о тексте).
В своей второй крупной работе Э. Галаган снова предпринимает попытку осмысления опыта целого поколения – рожденных в 80-е. Таких книг еще немного, но они, конечно же, будут появляться, потому что потребность в этом несомненно есть. Но если в первом романе автора «Я люблю тебя лучше всех» поколенческий опыт рассматривался на примере истории одного ведущего персонажа – Лены Поповой, – то во втором та же по сути задача решается более сложными методами. Героев много, это одноклассники одной из заводских школ, и такой ход дает гораздо больше пространства для маневра.
Начинается повествование с картинок еще дошкольного детства. Персонажей столько, что поначалу все они сливаются в какое-то безликое пятно. Все они кажутся страшно похожими и оттого неинтересными. Объединяет их то, что всем им одинаково – в разных ситуациях – плохо. Вспышки счастья, непосредственной детской радости теряются в потоке боли. И это боль не страдания детей 90-х – с родителями, лишающимися работы и супругов, пьющими, ненадежными, – нет, это экзистенциальная, бытийная боль, боль от соприкосновения с реальностью, заставляющая вспомнить максиму Будды: «Жизнь – это страдание».
По мысли Дмитрия Быкова, Горький хотел написать роман о рабочих, а написал роман об отвращении к работе, о том, что работа – это горе (Сто лекций с Дмитрием Быковым. Максим Горький «Мать», 1906). Так и тут, вроде бы речь о детях 90-х, которым действительно, в силу объективных обстоятельств, пришлось туго, но в то же время это и о детях вообще. Детям, которым растут в несовершенном мире. Несчастна девочка, которой приходится ходить зимой в старом осеннем пальто, но девочка, чья жизнь состоит из школы, кружков и репетиторов, несчастна тоже. Они все несчастны.
Есть ли в романе счастливые дети (и счастливые взрослые)? Пожалуй, да. Конечно, на каком-то этапе. Счастлива толстуха Лола, у которой любящий, настоящий отец и мать, вечная «политическая активистка». Да, она страшно переживает из-за веса, из-за подначек одноклассников, но в семье – она счастлива. Там еще, кстати, есть старенькая прабабушка, которая постепенно перемещается в свое ментальное пространство, а потом на кладбище. Этот образ – несомненная удача автора.
Счастлив спокойный, ничем не выдающийся Андрей с младшей сестрой Ленкой. И снова счастлив он потому, что его родители более-менее адекватны… Даже пьющий отец, офицер в отставке, с которым в подростковом возрасте герой постоянно спорит из-за политики. Несмотря на то, что родители Андрея, в общем-то, как и все остальные, теряют почву под ногами, они искренне любят своих детей. А те, взрослея, постепенно начинают о них заботиться, берут «родительские» функции на себя. Как это и должно быть.