Он прошел дальше по коридору и открыл следующую дверь. Ее он тоже захлопнул, едва успев увернуться от жадной женской ручки, которая чуть было не схватила его за хитон и не втащила внутрь. Кулли привалился к двери спиной, и вовремя. На деревянное полотно посыпались яростные удары, а из комнаты раздались возмущенные вопли.
— Ты куда пошел? А ну, вернись, сволочь! Чтоб у тебя мужской корень отвалился! Чтоб засохло твое поле, а молния сожгла финиковые пальмы. Чтоб тебя никогда не пустили за медную стену[12]! Немедленно иди сюда, негодяй, и возьми меня! Открывай дверь, трус несчастный!
— Да провались ты, страхолюдина, — ответил ей Кулли, из последних сил держа дверь, которая содрогалась под могучими ударами. — Я не для того месяц по пескам шел, чтобы спать с той, кто будет потом сниться мне в кошмарах. Да я скорее демона Намтара возьму на ложе, чем тебя.
— Сын рабыни, не знающий своего отца! — надрывалась за дверью прелестница. — Чтоб боги отвернулись от тебя! Умри позорной смертью, и пусть твой дух вечно мучается на берегу священной реки Хубур! Пусть все семь ворот Подземного царства будут закрыты для тебя! Пусть лодочник Хумут-Табала бьет тебя своим веслом до скончания веков! Прямо по мужскому корню бьет, которого у тебя нет! Слышишь ты, мужеложец, подставляющий свой тощий зад за глоток пива!
— Да чтоб ты сдохла, негодная баба! — с трудом сохраняя достоинство, ответил ей Кулли. — Что я тебе сделал-то, чтобы таких проклятий удостоиться?
— Проклятий? — взвыли за дверью. — Да ты еще не слышал моих проклятий! Чтоб ты остался непогребенным, негодяй! Чтобы твой труп исклевали птицы, а душа превратилась в ненасытного демона-уттуку! Ты, выкидыш гиены, помесь эламского мула и скорпиона из западной пустыни! Мучиться тебе после смерти без загробных жертв! Жрать тебе в Подземном мире прах и глину, чумное ты отродье бога Нергала! Убей тебя Адад своей молнией! Чтоб твоё имя было забыто!
— А вот сейчас обидно было! — вскинулся Кулли.
Забвение после смерти — нет хуже судьбы для истово верующего вавилонянина. И нет хуже пожелания. Впрочем, напор на дверь ослаб, и за ней послышался жалобный плач.
— Сжалься надо мной, добрый господин, — услышал купец дрожащий голос, а потом за дверью раздались всхлипы. — Я же домой хочу! Третий месяц тут сижу. А меня жених ждет.
— Да мне твой жених должен теперь! — ухмыльнулся Кулли. — Он сам своего счастья не знает. Еще день проведет без лицезрения твоей красоты.
— У меня отец в лавке один, — слышал Кулли причитания за дверью. — А он старенький. Лавка-то на мне. Он думал, замуж меня выдаст, так хоть зять помогать будет. А я тут сижу и сижу-у, — причитания перешли в горький, полный душевной боли плач.
— А чем торгуете-то? — пустого любопытства ради спросил Кулли, который дверь не бросал, подозревая в происходящем коварный план по отвлечению его внимания. Видят боги, безутешная невеста возьмет его силой, навсегда растоптав мужскую гордость. Кулли по достоинству оценил мощь ее ударов, а потому в возможностях дамы за дверью не обманывался ничуть. Хрупкая девушка, истомленная священным служением, его в бараний рог согнет.
— Синий камень и олово, — ответила дама за дверью всхлипывая. — Еще медь есть.
— Откуда медь возите? — навострил уши Кулли.
— Раньше из страны Маган[13] братья возили, — ответила девушка, и слез в ее голосе не было слышно вовсе. Голос ее теперь деловит и сух, словно арамейская пустыня. — Но сейчас там меди мало стало, и дорогая она. Братья на восток ходят. Оттуда синий камень везут и олово. Медь по дороге в Сузах берут, там ее много.
— А какой дорогой они за оловом ходят? — вкрадчиво поинтересовался Кулли.
— А может тебе золота прямо в заплечный мешок отсыпать? — послышался насмешливый голос. — Ты, чужак, меня за полную дуру принял?
— А если я твоему отцу дешевой меди с Кипра привезу? — спросил ее Кулли. — А еще железных ножей, мотыг и наконечников копий?
— Любой объем возьмем, — не задумываясь, ответила девушка. — И доплатим тридцатую часть сверху, если ты только нам весь товар отдашь.
— Двадцатую! — азартно заявил Кулли. — И только вы с отцом получите весь груз. Оплата оловом и синим камнем!
— Договоримся, — ответила девушка за дверью после некоторого раздумья. — Надо твой товар смотреть. Железо сюда из Хайясы везут. Бывает, дрянь дрянью притащат, а не железо. Шлак прямо кусками отваливается.
— Козочка моя! — купец широко распахнул дверь в скромную каморку, где из мебели стояло только ложе, накрытое тощим тюфяком. — Дядя Кулли сейчас сделает из тебя благочестивую женщину, с которой не стыдно заключить брачный договор… Кстати, ты уже заключила договор?
12
Вавилонский Подземный мир находился под плоской Землей. Его окружала медная стена с семью воротами и река смерти — Хубур. Там тоже, как и у греков, работал бессмертный перевозчик. Это было мрачное место, где грешники и праведники обитали вместе и питались прахом и глиной. Если родственники не приносили поминальные жертвы, то дух в загробном мире голодал. Цари, жрецы и богачи чувствовали там себя гораздо лучше простонародья.
13
Маган — современный Оман. Основным источником легкодоступной меди был именно он и территория эмирата Абу-Даби. К описываемому времени эти месторождения сильно истощились, как и месторождения олова в горах Тавра (Хеттское царство). Это усугубило кризисные явления, связанные с засухой.