Дворы у домов крохотные, их перегораживают подпорные стены с лестницами, и все это увито виноградом. Кончается двор тоже подпорной стеной высотой метров до пяти. Для полноты картины надо упомянуть целую сеть открытых и закрытых лотков, труб и прочих приспособлений для стока ливневых вод - от их надежности зависит здесь многое...
В солнечный день Бомборы ослепительно сияют. Право, иначе не скажешь: блестят отполированные скальные ложа улиц, промытые дождями камни подпорных стен и оград, снопы света исходят от выбеленных известью стен домов и труб. Улочки расходятся, снова сходятся, иногда превращаясь в узкую тропинку, где дома стоят только с одной стороны, а перед ними - крутой и глубокий обрыв.
Растительность Бомбор скудна и сурова. Если во дворах, в вырубленных ямах, наполненных принесенной издали землей, растут немногие плодовые деревья, то на улицах может существовать только айлант и колючий кустарник дереза. Последний имеет плакучую форму и извивается по склонам своими длинными, тонкими ветвями с маленькими листочками и мелкими, но острыми колючками.
На этих немыслимых стремнинах, где у постороннего идет кругом голова и замирает сердце, местные жители передвигаются совершенно свободно. Кое-кто из живущих на Первой Линии позволил себе завести автомобиль. А в проездах поуже можно увидеть иной вид транспорта - мотоцикл. Как их владельцы спускаются и поднимаются по своим "магистралям", словами не передашь - это надо увидеть. По моему глубочайшему убеждению, именно среди них следует набирать кадры участников мотокроссов и гонок по вертикальной стене.
Проходишь с Первой Линии вниз - по переулку ли, по лестнице или по лотку для стока воды - и попадаешь во Вторую, с тем чтобы уже с ней не расставаться. Действительно, пересек Вторую Линию, спустился на следующий уровень, а это опять Вторая! Опускаешься еще ниже и попадаешь на незастроенное, почти вертикальное пространство. Пошел по узкой тропе. Она вырублена в обрыве и ведет вниз, в балку, в сторону Пересыпи. Вдруг - длинная и очень крутая лестница. На половине ее вправо открывается какой-то узкий горизонтальный участок между заборами. И вновь это Вторая Линия!
Еще спуск, и вы попадаете на уже упоминавшуюся улицу Лабораторную. В ее имени остается воспоминание о старинных военных лабораториях, напоминание о том, что улица находится не где-нибудь, а именно в Лабораторной балке. К слову, в 30-х годах нашего века балку почему-то пытались переименовать в Курортную, но сейчас об этом не помнят даже старожилы.
Шоссе, проходящее по дну Лабораторной балки, в 1957 г. было названо именем Героя Советского Союза Василия Дмитриевича Ревякина, руководителя подпольной организации в оккупированном фашистами Севастополе. В доме № 46, в котором сейчас музей, жил В. Д. Ревякин, там же была подпольная типография.
В. Д. Ревякин защищал Севастополь в составе 18-го гвардейского (265-го) корпусного артиллерийского полка Приморской армии.
6 июля 1942 г. попал в плен на мысе Херсонес, но в тот же день бежал из колонны военнопленных, которая медленно двигалась по Лабораторному шоссе. В доме № 46 он нашел приют у комсомолки Л. Т. Нефедовой, ставшей вскоре его женой и соратником по подпольной борьбе.
21 марта 1943 г. в городе появились первые листовки, призывающие к борьбе с фашистскими оккупантами. Все 25 экземпляров В. Д. Ревякин написал собственноручно.
В дальнейшем листовки печатались на пишущей машинке, потом- в подпольной типографии, которая находилась в том же доме № 46. С 10 июля 1943 по 8 марта 1944 г. издавалась подпольная газета "За Родину!". Вышло 25 номеров, тираж составил 500-600 экземпляров. С октября 1943 г. организация переходит к вооруженной борьбе. В ознаменование 26-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции подпольщики взрывают немецкое судно "Орион".
В феврале - марте 1944 г. они устанавливают связь с партизанами и разведотделом Черноморского флота, передают им сведения об оборонительных сооружениях Севастополя, размещении фашистских войск.
Подпольщики были схвачены фашистами и расстреляны за две недели до освобождения города. Однако организация во главе с Ревякиным успела сделать многое: героическая борьба патриотов - заметный вклад в разгром оккупантов, в освобождение Севастополя.
Бомборская высота памятна и событиями первой обороны. На ее вершине был сооружен 3-й бастион - неприступная крепость, которую так и не смогли взять англичане.
С нюня 1855 г., во время первого штурма, одна из колонн английской армии наступала по Лабораторной балке к батареям на Пересыпи. Но огонь русской артиллерии не дал врагу подойти к укреплениям. Англичане некоторое время держались в домах Лабораторной балки, а затем вынуждены были отступить с большими потерями.
Именно отсюда, с 3-го бастиона, совершено наибольшее количество вылазок в английские траншеи. На всю страну стали известны имена квартирмейстера П. М. Кошки, капитан-лейтенанта Н. А. Бирюлева, матроса Игнатия Шевченко, часто ходивших в вылазки, прославившихся храбростью, находчивостью, удалью.
На месте бастиона разбит сквер и возвышается памятник Героям вылазок (воздвигнут в 1905 г., восстановлен в 1982-м). Это стройный обелиск, увенчанный бронзовым орлом. На одну из его граней вертикально наложен бронзовый меч в лавровом венке.
В 1984 г. здесь же воссоздан памятник Игнатию Шевченко, ранее стоявший перед морскими казармами. Чем вызвано такое перемещение, трудно понять. Кроме того, памятник выполнен с большими искажениями. Если бюст представляет собой копию подлинника (работа известного художника М. О. Микешина), то постамент сделан произвольно, а надписи не имеют почти ничего общего с теми, что были ранее.
ДЕЛАГАРДОВА БАЛКА
Начинается недалеко от Кеткартова холма (бывшее Английское кладбище) и Максимовой дачи, а кончается впадением в Сарандинакину балку несколько выше элеватора. Она часто делает крутые повороты: двигаясь по дну, редко видишь вперед дальше, чем метров на пятьдесят. Делагардова балка не очень глубока, склоны ее довольно пологи- отвесных и высоких обрывов мало, хотя и на них встречаются пещеры и скальные навесы. Борта заросли кустарником, но не сплошь, а живописными группами. Среди зелени сверкают на солнце отполированные вековыми дождями известняковые скалы.
Как обычно, по дну пролегает дорога, которая здесь из-за цвета камня белым-бела. По сторонам - садовые участки горожан, при них скромные домики, скорее, даже будки. Особо роскошной растительности тоже нет: почва камениста и безводна. Зато ограды буйно обвила ежевика (ожина). Свисающие над дорогой красивые, но колючие стебли осенью усеяны черными плодами. Ежевика почти не уступает по вкусу клубнике и малине, растет же повсюду, не требуя никакой заботы и ухода.
Дно балки довольно круто поднимается вверх так, что, не доходя до ее верховьев, лишь одолев пологий склон, можно увидеть большую часть города, живописно раскинувшуюся по ровному плато от Исторического бульвара до конца Куликова поля. Белые типовые пятиэтажные дома стоят стеной, то тут, то там ее прорывают пики двенадцатиэтажных зданий. На таком расстоянии, вся в ярком солнце, на фоне синего неба, даже эта. в общем ординарная застройка выглядит привлекательно. Вдалеке, справа, мерцает в знойном мареве купол панорамы.
В месте впадения Делагардовой балки в Сарандинакину, слева над плодовыми деревьями садов, неожиданно возникают два огромных пирамидальных тополя и почти не уступающий им своей высотою раскидистый кедр. Деревья указывают место, где был хутор семейства Бертье-Делагардов.
Сейчас здесь небольшой жилой дом, явно нестарый, вероятно, построенный на фундаменте прежнего - делагардовского. Зримым напоминанием о хуторе известного ученого А. Л. Бертье-Делагарда, кроме деревьев, служит большой старый резервуар с прекрасной водой, поступающей из источников, каптированных в обрыве скалы. Непрерывной струей весело течет вода в водоем, а потом насосами и самотеком подается в соседние сады.