- Погоди, сестра, - проговорил ей уже вдогонку озадаченный кузнец. - В замке остался Сайкс Поуэ, потому как его матушка не пожелала оставить леди Айвен на произвол судьбы. Возьми его к себе в подмогу.
- Посмотрим, - обернувшись на ходу, пообещала Ника.
Она быстро шагала к замку, раздумывая о том, что услышала от Лиз. Рассказанное древней старухой многое объясняло. Например, то, о чем хотела предупредить ее Режина. Все время, что оставалось Режине существовать призраком после смерти, она пыталась донести Нике то, что ей удалось, узнать у демона с рыбьей головой. Режина не хотела уходить в небытие не передав заветное имя, хотя бы даже через обезумевшую от страха сестру Паисию, повторявшую тогда одно и тоже: "дран". Не окончание ли это имени Лаодран?
Пройдя замковые ворота, Ника почувствовала себя странно. Дышать стало труднее, сдавило грудь, локти и колени заныли, словно их выворачивали. Не может быть, чтобы на нее так подействовал рассказ Лиз с Опушки. На стенах замка никого не было. Двор пустынен, зато двери на крыльце распахнуты настежь и через них Ника видела, как немногочисленная, оставшаяся в замке, челядь столпилась в холле перед пиршественной залой, из которой доносились звуки лютни. Нику окликнули и она обернулась. От конюшен к ней быстро шел перепуганный Сайкс Поуэ.
- Что это вы здесь делаете? - сквозь зубы проговорил он, схватив ее за локоть и чуть ли не силком стащив с крыльца. - Вы должны быть так далеко от замка, что вас не смог бы нагнать даже всадник.
Нике стоило большого труда высвободиться от его цепкой хватки.
- Послушай... да оставь же ты меня... я должна быть здесь, потому и вернулась... отцепись, в конце-то концов!
Парень остановился, с тревогой глядя на отскочившую от него Нику.
- Эх, а Риган-то уверен, что вы сейчас далеко и в безопасности, и оттого спокойно принимает свою участь, - укоризненно покачал головой Поуэ, тяжело вздыхая.
- К-какую еще участь?
Нике уже живо рисовалось, что Элеонор-Лаодран высасывает силы у беспомощного рыцаря и выдирает из его груди сердце.
- Он принимает какого-то темного то ли колдуна, то ли демона, об этом кто, как болтает, что вызвала к себе на подмогу подлая Элеонор. Сэр Риган убьет его, а потом уничтожит и ведьму.
- Ох-х... а я уже не весть что подумала, - заикаясь, произнесла Ника.
- Ведьма, чтоб ее вечная лихоманка терзала, очень опасна. Вы твердо решили поступить по-своему и ослушаться сэра Ригана?
- Ага.
- Тогда, я с вами, - решительно произнес отчаянно трусивший Поуэ.
Они поспешили подняться на крыльцо. В просторном холле возбужденно перешептывались слуги, столпившиеся у дверей пиршественной залы. Стоящие позади, тянули шеи, чтобы посмотреть на происходящее в ней. Но не было того оживленного праздничного любопытства, что сопровождало все пиры хозяина замка, лишь подавленный, какой-то нездоровый интерес. Звучал мелодичный наигрыш лютни. Впереди всех стоял, преграждая путь в зал, мрачный Криспи. Глаз его подозрительно блестел. Тяжело и молчаливо переживал он унижение, предательство и позор своего немощного хозяина. Сайкс врезался в сгрудившихся слуг плечом, грубо расталкивая их и расчищая для Ники, держащейся за ним, дорогу. Люди молча расступались, не возмущаясь его грубостью, даже, кажется, не замечая ее. Но за своей спиной Ника услышала взволнованный шепот:
- Монахиня? Зачем она здесь?
- Погибели ищет...
- Куда ты, сестра? Прячься... прячься... поскорее
Ее схватила за руку Христина.
- Беги! - зашептала она, глядя на нее с ужасом. - Беги, пока не поздно... она ищет тебя... потому черный колдун здесь. Спрячься пока не поздно...
- Почему ты не с Айвен? - тихо выговорила ей Ника.
- Нам велено присутствовать здесь... я же говорю: ищут тебя... куда же ты?
- Вернись к Айвен. Будь с ней.
- Уже бегу... Сайкс, мальчик мой, а ты куда?
- Все хорошо, матушка... Не волнуйся за меня и ступай к молодой госпоже.
Он и Ника протолкались вперед, получив, наконец, возможность увидеть все, что творилось в пиршественной зале.
Посреди его танцевала под звуки лютни леди Элеонор со своим зловещим кавалером, которого назвали, то обитателем преисполни, то демоном, то нечестью, то тварью. К ним было приковано все внимание присутствующих и хоть в их адрес шепотом раздавались негромкие проклятия, не признать, что двигавшаяся в танце пара обладала каким-то зловещим очарованием, было нельзя. Чувственная красота Элеонор расцвела под восхищенным взглядом ее пугающего кавалера. Оба были поглощены друг другом. Никогда еще Нике Элеонор не казалось такой прекрасной: ее губы горели, загадочно и многообещающе мерцал взгляд. Она как налитой созревший плод была готова упасть в руку, только протяни. И ее темный кавалер уж, точно, готов был эту руку протянуть. Предупредительно и галантно, поддерживал он ее под локоть, обхватив в танце за талию. На завораживающие улыбки своей дамы, он отвечал долгим взглядом.