- Так ты остаешься? - со вспыхнувшей надеждой, осветившей ее лицо, спросила Ивэ. - Ты же любишь его, дрянь ты такая!
Ника кивнула. Если бы только Иве знала, как у них с Дорганом все плохо, но она останется здесь, даже если Доргану она уже не нужна. Ивэ, чувствуя, что подруга расстроена, крепко обняла ее.
- Я так рада и даже не из-за Доргана, а за себя. Я очень хотела, чтобы ты осталась. Когда ты поняла, что останешься?
- В монастыре, после того как сдуру сбежала от вас.
- Но, теперь-то ты нам веришь?
- Да я всегда верила вам. Не от вас я убегала, ребята, а от себя, потому что не могла решить, как мне быть с Дорганом. Я только на миг допустила, что он лжет мне и не смогла вынести этого. Понимаешь? Еще чуть-чуть и я бы, наплевав на все, осталась с ним. А я должна дойти до конца. Как бы я жила, не объяснив себе всего, что произошло со мной. Я бы, конечно, ни о чем не пожалела, но сама возможность того, что я могла бы все узнать... и что все пошло бы по-другому, тревожила меня. У меня должен был быть выбор, которого Дорган не желал мне давать – я все больше зависела от него. А в монастыре, я хваталась за все подряд, загружая себя работой, чтобы только забыть о нем.
- И как?
- Как! Измучилась я без него. И потом уже не знала, кого искать: Зуффа или его.
- Тогда зачем теперь идти к Зуффу, раз ты уже все решила!
- Хотелось бы знать, так ли уж могущественен этот орк.
- Уверена, что дело только в этом? - с подозрением спросила Ивэ. - Ты ведь лукавишь. Думаешь, я не вижу, чего ты хочешь? Желаешь удостовериться, что в любой момент сможешь, с помощью орка, бросить все и вернуться в свой мир?
- Отстань... Ты не знаешь где Дорган? Я его, что-то не вижу...
-- Кажется, знаю... я сейчас...
Ивэ встала и, подойдя к варвару, что-то спросила у него. Варвар махнул в сторону реки, куда Ивэ скорым шагом двинулась, скрывшись в небольшой березовой рощице.
А Ника посидев немного, огляделась, ей по-прежнему хотелось есть. Увидев висящую на шесте связку рыбьих сушеных спин с крупными, проступающими, кристалликами соли, выдернула одну из них. Она оказалась жутко соленой и такой твердой, что ее с трудом можно было прожевать. Словом была такой, какой надо.
Возле Ники остановился рыжеволосый мальчик-варвар и, хотя ему, судя по юной физиономии, было не больше двенадцати, тело он имел, не по возрасту рослое и мускулистое. Через распахнутую меховую безрукавку был виден глубокий белесый шрам на груди, видневшийся из-под ожерелья волчьих клыков. Видимо, молодой варвар вовсе не мерз в одной безрукавке. Одет он был как взрослые воины: в мягкие сапоги, замшевые штаны, а на кожаном поясе висел широкий охотничий нож.
Какое-то время он внимательно наблюдал за монахиней, с наслаждением посасывающей просоленную рыбную полоску, потом ломающимся баском, степенно сообщил:
- Эта рыба предназначена для собак.
- Иди отсюда, пацан, - едва взглянув на него, невнятно посоветовала Ника, завязнув зубами в рыбном куске.
Но мальчик и не думал уходить, а с любопытством, открыто разглядывая ее, гордо сказал:
- У меня много рыбы для собак. Если хочешь, я могу принести тебе еще.
Ответить Ника не успела: к парню подошел, заросший до глаз, светлобородый варвар.
- Вождь, тебя дожидаются в палатке Совета
- Вождь? - переспросила Ника, не веря своим ушам.
- Да, - гордо вскинул рыжую вихрастую голову парень. - Я младший вождь клана Белого Волка - Эрик Рыжеволосый и от своих родителей наслышан о жене дроу. Это, правда, что твое имя означает - победа? Здорово! Это не то что, Эрик Рыжеволосый... – огорчился мальчишка.