- Но Ллос не остановит неудача, что постигла ее, здесь, в Репрок. Как я могу быть уверенным, что она не вернется за моим ребенком? Как нам уберечь его? – спросил уже немного успокоившийся Дорган, внимательно выслушав мудреца.
- Твои сомнения отпадут, как только он появится на свет. Закрой глаза, я покажу тебе.
Эльф послушно закрыл глаза, с готовностью доверившись орку. Постепенно лицо его разгладилось и стало умиротворенным, а мигом позже на нем появилась улыбка. А когда он открыл глаза, то уже не сводил их с Ники. Она же, чутко прислушивалась к себе, положив ладонь на живот. Бог ты мой, ведь все указывало на это, но разве ее вина, что ей внушили, будто эльф и смертная не могут иметь общих дитей.
Орк склонил голову на грудь, словно устав от этого разговора и, быть может, уснув на самом деле, как это бывает с глубокими стариками. Ника покосилась на Доргана. Лицо его оставалось умиротворенно задумчивым и, судя по блуждающей улыбке, которую он едва сдерживал, думы его были приятными.
- Ты не знаешь, сколько эльфийки вынашивают ребенка? - подавшись к Доргану, шепотом спросила она, чтобы не потревожить отдых старого орка.
- Что? – таким же шепотом переспросил он, и Ника повторила свой вопрос.
- Но ты же не эльфийка, сердце мое, - удивленно вскинул белесые брови эльф.
- Здрасте! А кто же я тогда, по-твоему?
- Не эльфийка точно! - улыбался Дорган, от его иступленного гнева не осталось и следа.
- А кто? - допытывалась Ника с подозрением глядя на мужа. Кажется, эльф принялся, по своему обыкновению, подтрунивать над ней. - Человек?
- И уже не человек
- Понятно! - горько вздохнула она и дрогнувшим голосом, шмыгнув носом, в конец, расстроившись, проговорила: - Теперь я гибрид-мутант.
Дорган перебрался к ней и, обняв за плечи с участием склонился к ней.
- Зато самый любимый.... хоть мне и неведомо это чудовище…
- Ага-а... что ж у меня так и останутся эти... эльфийские уши?
- Чем тебе не нравятся эльфийские уши? У тебя очень хорошенькие ушки, - шепотом утешал ее Дорган.
Завеса бус на физиономии орка заколыхалась, задрожала. Он поднял голову. Ника и Дорган переглянулись. Похоже, орк смеялся.
- Твоя человеческая сущность не победила эльфийскую природу, хотя и пыталась. Так же как природа эльфа не смогла покорить твою душу. Тоже, похоже, происходит и с Фиселлой.
В шатер вошла Лиз.
- Теперь вам надлежит оставить Цуффа в покое. Завтра с утра мы покидаем эти места, а он и так потерял много сил. Цуффу необходимо отдохнуть, - скомандовала она.
Ника и Дорган тут же поднялись и послушно покинули палатку, последний раз взглянув на огромного белого от седины орка, сидевшего неподвижно, опустив голову на грудь. Едва, они выбрались из нее, как Дорган утянул Нику за угол хижины Лиз.
- Ну-ка, иди сюда, - притянул он ее к себе. - Расскажи мне из-за чего ты осталась здесь и желательно поподробнее.
Но, не утерпев, склонился к ней, чтобы поцеловать. Ему еще в шатре Зуффа страшно хотелось этого. Но когда Ника подняла на него сияющий взор, вдруг остановился, позабыв обо всем на свете. То что он увидел, превосходило его самые смелые мечты. Какие слова могли сравниться с красноречивым любящим взглядом. Зачем, вообще, было что-то говорить? Эльф боялся дышать, чтобы не спугнуть открывшийся ему миг откровения. На него смотрела душа той, которую он любил, и сейчас она доверялась ему полностью. Разве их брак состоялся в Мензоберранзане, в третий день после того как они только узнали друг друга? На самом деле они заключали его сейчас, здесь, возле трухлявой стены лесной хижины, после того, как она ради него отказалась от своей прошлой жизни и своего мира, связав свою судьбу с темным эльфом, а он отдал ей половину своего бессмертия. Они щедро одарили друг друга, кроме этого сотворив маленькую, уже набиравшую силу, жизнь.
- Итак, ты мне расскажешь, почему осталась здесь?