- Опомнитесь! Вы что делаете?! Люди вы или орки! Да даже это поганое племя умеет уважать святыни! Заткнись! - рявкнула она на верещавшего верзилу, что выставив на обозрение свой распухший короткий палец, размахивал им из стороны в сторону, пытаясь унять боль.
- А, ну дай сюда! - Ника вырвала чепец полный монет из его кулака, сжимающий тесемки и подняла его над головой, потрясая им. - Разве мы собираем это для себя, для нужд монастыря? Ваши монеты идут на лекарства, на раздачу милостыни больным и нищим! Так кого же вы грабите?! Ваша деревня живет безбедно, только лишь за счет соседства с монастырем, а вы так бессовестно, безбожно поступаете с нами, вашими соседями!
На шум, стали одно за другим распахиваться окошки гостиницы, из дверей выходили ее постояльцы, державшиеся от деревенских жителей особняком. Тогда из трактирной публики к раскричавшейся монахине выступил почтенного возраста мужчина с солидным брюшком, державший в руках глиняную кружку пива.
- Успокойся, сестра, не надо так голосить, - поморщившись, попросил он. - Ты, по всему видать, послушница и только вступила в святую обитель? Так вот, уверяю тебя, что матери настоятельнице известно, что вытворяет наш Пиг и дабы не обижать ущербного, приняла она его выходки с покорностью, как неизбежное послушание и воспитания смирения у некоторых монахинь.
Ника аж задохнулась от негодования: она же еще и виновата!
- Послушайте меня, почтеннейший! - кипя от гнева, проговорила Ника. - А, вам не приходило в голову, что настоятельница просто сохраняла лицо при этой плохой... нет безобразной игре, надеясь, что в вас проснется хоть капля совести и вы, наконец, уймете своего дурака! Не мы, а вы несли послушание! Неужели не понимаете, что не он, безмозглый, будет давать за это ответ перед Вседержителем, а вы, вы все, потакающие его дурным поступкам! Давайте, одобряйте, подбадривайте его на воровские выходки! Я сказала, заткнись! Я тебе сломала палец, я тебе его и вправлю! И вы, как ни в чем ни бывало, бежите в обитель, когда заболеет вы сами или ваш близкий? И после этого можете, смотреть в глаза сестрам, которых грабите, устроив из этого развлечение?! Тогда скажите, куда эти несчастные гроши, которые вы, оказывается, жертвуете сами себе, уходят потом? На очередную попойку, во время которой со смехом обсуждаете то, насколько ловко Пиг отобрал деньги монастыря у очередной безропотной монахини?! Вы не подумали, что наступит день, то терпение, если не настоятельницы, то самого святого иссякнет?! Вы не думали, что обитель не захочет больше потакать вашим дурным наклонностям, на которых вы воспитываете ваших детей? - среди присутствующих и правда было много детворы разных возрастов. - Если монахини не решаться сменить место своего прибывания, то святой Асклепий повернет жизнь так, что вы снова будут прозябать в нищете. Забирай свои монеты, почтеннейший, - швырнула Ника чепец с деньгами под ноги солидному мужчине с пивной кружкой. - Желаю хорошенько повеселиться. Но запомни, слава о вашей дыре уже не будет доброй, - кивнула она в сторону постояльцев, что толпились у дверей гостиницы, переговариваясь между собой и с осуждением качая головами, некоторые наблюдали за ними, свесившись из окон.
Поспешно сунув свою кружку соседу, мужчина поднял чепец, встряхнув его от пыли и собрав в него раскатившиеся монетки, быстро шагнул к Нике, сунув ей его обратно.
- Не шуми и не славь нас перед всем светом, - процедил он сквозь зубы, буквально заставляя ее взять чепец, украдкой посматривая через ее плечо за гостиничными постояльцами. - Мать Петра знает все и мы порешили, что вся милостыня, собранная монашками будет идти Пигу, этому обиженному умом, сироте. Сейчас же, забери ты эти монеты, как монастырскую собственность.
- Пусть так, - не уступала Ника, убрав руки за спину, словно он предлагал взять какую-то гадость. - Но почему вы потакаете его разбойничьим выходкам? Почему позволяете обижать сестер на глазах у всей деревни? Посмотрите на него: он же похож на животное. Монахини собирают для него подаяние и он же их бьет на глазах у всей деревни! А вы с удовольствием смотрите на это! Почему никто из вас, мне просто не сказал, что я должна отдать эти деньги Пигу или вам, что бы вы выдавали их ему?! Зачем устраивать унизительное зрелище?
- Прошу тебя, сестра, не кричи так и успокойся. Мы все поняли. Передай матери Петре, что мы искренне раскаиваемся и завтра поутру, придем в обитель с покаянием.
Переведя дыхание, Ника потрогала заплывающий, набухающий синяком глаз и спросила:
- Тогда объясни мне, почтеннейший, если ваш Пиг забирает все собранные деньги, а их, набирается не так уж и мало, - показала она глазами на тяжелый чепец, - почему он ходит оборванным и голодным, грызя как пес, какую-то кость.
- Он же слаб разумом, - развел руками мужчина. - Разве мы вправе требовать от него отчета о деньгах, принадлежащих ему. Думаю, он просто прячет их под тюфяком, или закапывает где нибудь в огороде.
- Погодите, так вы даже не проверяете, как он ими распоряжается? Что покупает из одежды и еды? Ест ли он, вообще? Есть у него теплый плащ на зиму? Так-то вы смотрите за своим дурачком, который находиться на попечении деревни?
- Ну... - неуверенно протянул мужчина, глядя на начавших расходиться, переговаривающихся между собой, людей. - Мы видим, что он в трактире расплачивается монетками за горячую похлебку. Хотя... добряк Эдвин кормит его и так, не требуя никакой платы. Уж поверь, мы не такие мерзавцы, как ты думаешь. Нам и в голову не приходило, что об этом можно рассудить настолько скверно, - прижал он руки к груди.
- Вы староста этой деревни?
- Да. Зови меня Фомой Большим. А каким именем наречена ты, сестра?
- Никой
- Никой? Странное имя. Оно должно быть, что нибудь да означает?
- Угу. Победа
Фома Большой уже по другому посмотрел на нее.
- Ну да, так оно и есть, - пробормотал он.
Ника повернулась к всхлипывающему Пигу, все еще качающим перед собой руку со сломанным, распухшим пальцем.
- Поможете? Мне надо выправить палец вашему горе-разбойнику, только боюсь, что от боли он зашибет меня.
- Говори, что должны делать?
- Подержать его, принести две коротких лучинки и кусок тряпицы.