Они шли до тех пор, пока продравшись через заросли ольхи, не уперлись в глухую стену. В темноте Ника запнулась о чуть высившийся холмик, сглаженный временем и заросший травой. Это и был заброшенный участок неосвященной земли монастырского кладбища. Ника перенастроила зрение. Таких холмиков, подобных тому, о который она запнулась было несколько. За этими могилами никто не ухаживал и о них попросту позабыли.
Режина остановилась, огляделась, вынула из узелка широкий нож, присела и, вогнав его в землю, начала, взрыхляя им и путаясь в корнях травы, очерчивать большой круг. Потом принялась вырезать на земле в середине круга, замысловатые магические знаки. Дело это было трудоемкое и кропотливое и требовало не только физических усилий, но и времени. Ника, поняв затруднения ведьмы, тут же включилась в работу, выдирая траву, чтобы расчистить участок для «художеств» Режины. Но было, похоже, что Режина выдыхается, хотя еще половина круга оставалась не изрисована магическими знаками. Видимо ей было жарко и она, не останавливаясь ни на минуту, сбросила на плечи капюшон, понадеявшись, что ночная тьма скроет ее от Ники. Так Ника, едва ли не единственная в монастыре, увидела лицо ведьмы.
Оно принадлежало женщине лет тридцати, очень красивое с чувственными губами, причем верхняя губа была полней; коротким, но тонким носиком и большими глазами под изогнутой дугой бровей. Ее темные волосы, по монастырскому правилу, были обрезаны до плеч. Она напоминала кошку, с ее-то глазами, чья радужка была желтой, а вот зрачок имел вертикальную форму веретена. И эти кошачьи глаза вдруг внимательно взглянули на Нику. У той выпал из ладоней осыпающийся ком земли, который она только что выдрала вместе с пожухлой травой. Взяв себя в руки, быстро принялась дергать из земли все, что попадалось под руку, лишь бы не выдать свой испуг Режине. Изобразив ножом последний знак, закрывающий пентаграмму, ведьма подняла голову, прикрыв свои «чудные» глаза и замерла на месте, словно к чему-то прислушиваясь.
- М-м... - прошептала она. - Твой страх... настоящий... Тебе стра-ашно... О! Как же ты искушаешь меня, - и она плотоядно облизала губы, будто смакуя сладкое, тягучее вино.
А Ника, чувствуя, как ее уже трясет от всей этой жути, начала думать, что, по своей глупости и простоте, опять угодила в ловушку, поверив в байку о раскаявшейся ведьме. И тут, Режина рассмеялась:
- Ах, Ника, Ника! Тебе, в последнюю очередь, я бы причинила вред.
Страх отпустил девушку и не слова Режины успокоили его, а, как ни странно то, что у нее оказались нормальные человеческие зубы, а не вампирские клыки.
- А...- выдавила из себя Ника, наблюдая, как Режина выдернула нож из земли и вытерла его о рукав рясы. - У тебя... такие странные глаза... Ты поэтому постоянно носишь капюшон?
- Да. Мать настоятельница обязала меня к этому, - Режина подошла к Нике, слишком уж близко и та сделала над собой усилие, чтобы не отшатнуться. Все-таки, в этой женщине было, что-то чужеродно пугающее, где-то на уровне инстинктов. Ведьма понимающе улыбнулась.
- Я только хочу наложить на тебя знак защиты, - пояснила она и, начертив, над Никой в воздухе какой-то знак и удовлетворенно кивнула.
- Теперь-то нас никто не увидит, - ухмыльнулась она, как показалось Нике недвусмысленно, но сообразив, что та попросту дразнит ее, укоризненно попросила:
- Режина...
- Хорошо, хорошо... не буду тебя пугать... - и лукавая улыбка скользнула по ее полным губам.
Режина и без своих ведьмовских чар была неотразима.
- Чтобы не случилось, твой дух должен быть непоколебим, - отбросив шутливый тон, принялась наставлять она Нику. - И, чтобы не предстало твоим глазам, ты должна держать в уме имя Зуффа. Поняла?
- Да.
- Ты еще не жалеешь, что мы затеяли с тобой все это? Если у тебя есть хоть капля сожаления, или сомнения, то нам лучше отступиться сейчас.
- Я готова.
- Тогда дай мне свою руку.
Ника послушно протянула ей ладонь и Режин быстро, так что Ника опомниться не успела, полоснула по ней ножом, каким только что чертила пентаграмму, взрыхляя им кладбищенскую землю.
- Сожми и разожми ладонь, - приказала эта чертовка, крепко держа Нику за запястье, подставив под струившуюся с ладони кровь, глиняную баночку.
Ника послушно сжимала и разжимала ладонь до тех пор, пока пузырек не наполнилась кровью, только после этого Режина отпустила ее руку и Ника быстро замотала ладонь в широкий рукав рясы. Режина передав ей пузырек, который Ника осторожно взяла свободной рукой, прикрыла глаза и протянула над пентаграммой руки. Она что-то произнесла на незнакомом резком языке. Круг слабо засветился и во взрыхленной земле, меж увядших травинок отчетливо проступили магические знаки. Режина, не переставая читала заклинания. Ее слабый голос начал набирать силу и чем ярче светился круг, тем повелительнее и жестче произносила она слова заклинания. Продолжая читать, она протянула руку к Нике и та отдала ей пузырек с кровью, которую ведьма вылила во взрыхленную борозду круга. Кровь, с юркостью ртути, побежала по рисунку пентаграммы, заполняя каждую, прочерченную в земле, канавку, что очень удивило Нику: неужели, так много крови было в этой небольшой баночке?