- Мачеха? - нахмурилась Ника, грея о кружку с горячим вином, которую ей принесли, холодные пальцы. - Похоже, бедняжку сживают со света.
- При всем том, что история эта, стара как мир, - поджав губы, покачала головой мать Петра, - я бы, не спешила с обвинениями.
- Я и не обвиняю, - пожала плечами Ника. - Мне просто интересно: кому перейдет наследство и земли барона, в случае его кончины, храни его Вседержитель?
- Дочери, конечно, а если представится она, то его молодой жене. Ты это хотела услышать?
- В общем-то, да. А как поживает сам, барон? Что слышно о нем?
- Отец Фарф говорит, что он хворает, но в его годы это понятно. Я не призываю тебя вмешиваться в дела этой семьи, упаси нас силы небесные от подобного. Просто мы совершим, единственно верный, в подобном случае, поступок. Я говорю с тобой о подобных вещах потому, что беседуя с отцом Фарфом, поняла его чаяния, которые одобряю и поддерживаю: привезти девицу сюда. Если она, с божьей помощью, выживет, мы всегда сможем укрыть ее в обители до ее совершеннолетия. Конечно, если к тому времени, она не пожелает принять сан и стать монахиней.
Ника тихо засмеялась, покачивая головой. Ничего себе!
- Тайный увоз? - оценила ее поступок Ника. - И это вы называете: не вмешиваться в дела семьи?
Вместо ответа, мать Петра улыбнулась. От сдерживаемого смеха вокруг ее глаз разошлись морщинки. Ай да, матушка настоятельница! Годы монашества и аскетизма не погасили в ней искры авантюризма.
- А знаете, я еще никогда не выкрадывала и не увозила девиц, - призналась ей Ника, подумав, что в молодости мать Петра была невозможной красавицей, блистая при дворе этого принца Ярбуса, сводя рыцарей и кавалеров с ума а, возможно, в один прекрасный день, ее и саму похитили...
- Теперь ты видишь, что я могу послать только тебя. Твой ум развит ученьем и ты достаточно повидала жизнь и людей, чтобы разбираться в их поступках. Но главное, ты не боишься рисковать, независима в суждениях и умеешь сама принимать решения, чего не скажешь о наших сестрах, кротких и пугливых, как овечки. Не ты ли недавно упоминала слова одного мудреца, когда упрямо перечила сестре Текле. Я запомнила их: "...ибо страх внушаемый богатыми не есть достаточная причина для оказания им почестей". Так?
- Святой Бенедикт, - кивнула Ника, дивясь про себя тем способностям, которые приписала ей мать Петра и которых она у себя, отродясь, не подозревала.
Значит опять предстоит дорога? На этот раз к Северной границе здешних земель, туда куда она и стремилась. Новые места, новые впечатления и больше возможности узнать о Зуффе.
- Сестра Текла соберет тебе все необходимое, обитель не отправит тебя в дорогу с пустыми руками. Я, конечно, не уверена, но если там замешана магия - возвращайся обратно.
- И вы примете меня? - не уверенно спросила Ника, со вспыхнувшей надеждой.
Мать Петра кивнула.
О магии Ника не могла думать без содрогания. Ни она сама, ни обитель еще не отошли после случая с Режиной.
- А что говорит на счет магии отец Фарф? - спросила Ника.
- Ничего, молчит об этом.
- Понятно.
Конечно, если в замке Репрок имеет место магия, отец Фарф предпочитает умолчать о ней, зная, как орден святого Асклепия относится к подобному, боясь, что мать настоятельница попросту не отпустит с ним монашку - лекарку. Если же в тех местах магии нет и в помине, то что о ней зря говорить.
- Хотя Северные границы ужасная глушь, все же присылай весточки о себе с проезжими торговцами. Я же буду неустанно молить о тебе Вседержителя и святого Асклепия.
- Вы незаслуженно добры ко мне, - расчувствовалась Ника. Забота настоятельницы тронула ее до слез. - Я не достойна этого... Совсем... Я даже не уверена, хватит ли у меня знания и умения исцелить эту больную девочку.
- Сестра Терезия как-то обмолвилась о том, что иногда узнает от тебя такие вещи о врачевании о каких дотоле она не подозревала. И в то же время, утверждает она, ты сама понятия не имеешь о простейших вещах. Она надеется, что приняв постриг, ты начнешь лечить больных самостоятельно и заменишь ее, как она в свое время заменила сестру Умбрию. Жаль, что отец Фарф не может сказать нам ничего определенного о больной девице, кроме одного, что она расслаблена и все время пребывает без памяти. Расскажи об этом сестре Терезии и пусть она даст тебе надлежащие наставления и необходимые снадобья. Было бы не худо, если бы сама она переговорила с отцом Фарфом.