А Ника, отделившись от процессии, побрела к замку. Она страшно устала и проголодалась. Начинался снег. Мокрый, он, падая на землю, превращал ее в непроходимую грязь. Кого хотела призвать к суду деревня? Кого имели в виду, говоря, что он с "верха"? Ника терялась в догадках. Почему ни разу не было произнесено имя того, кто оборачивался зверем? Видимо, из суеверного страха. До сих пор она полагала, что оборотень не имеет никакого отношения ни к замку, ни к тем событиям, что происходят в нем. Она считала, что оборотень - миф, существующий сам по себе. Ведь никто не встречал его и он никого, прежде, не трогал.
Но "он", оказывается, не только существовал и жил в замке, но и сумел договориться с "низом" о мирном сосуществовании с ними. Кроме того, они настолько уважали и верили ему, что пошли с ним на сделку. Кто это мог быть? Криспи? Кто-то из солдат гарнизона, что был родом с "низа"? А может сам барон, прикидывающийся немощным, чтобы держать все под своим негласным контролем? Думай, Караваева, думай. Ох, не многовато ли нечисти для замка Репрок?
Ника прошла по мосту и миновала арку ворот у которых маялся в одиночестве, уже знакомый Нике, солдат, дружок Ральфа, Сайкс Поуэ.
- Добрый день, Сайкс.
- Не такой уж он и добрый. Вы ведь идете с "низа", сестра? Верно ли что отца Фарфа... что его постигла страшная участь?
- Увы, да...
- Кто такое мог сотворить? Что болтают об этом "внизу"? Кого винят в его гибели?
- У него вырвано сердце. Говорят, что это сделал оборотень.
Сайкс вдруг смерил ее неприязненным взглядом.
- Мой тебе совет, монашка, попусту не болтай о том, чего не разумеешь, и держи свой рот закрытым, когда речь зайдет об этом.
- А, что такого я сказала?
- Ничего. И хорошо бы тебе не забивать голову нашими делами, потому как не по твоему они уму. Лучшее, что ты можешь сделать, это насовсем убраться из этих мест.
Ника, молча повернулась и пошла через двор к крыльцу. Да, что такого она сказала-то, что Сайкс взбесился, да еще и смачно сплюнул ей в след?
Но следовало вернуться к насущным проблемам, потому что все ближе и неумолимее подступал вечер. У нее не было уверенности, что в эту ночь ей помогут четыре призрака, а ведь этой ночью сэр Риган придет уже не к леди Айвен, а к Нике, чтобы свести с ней счеты. Хватит ли у нее силы и самообладания противостоять ему в одиночку и выдержать, вновь надвигающийся, кошмар.
Холл замка заполняли, шедшие с кухни аппетитные запахи жареного мяса и свежей выпечки. И Ника, вместо того, чтобы подняться в покои леди Айвен, свернула к ней. Однако, чем ближе подходила к кухне и чем назойливее манил аромат готовящихся кушаний, тем сильнее ее одолевала тошнота.
Вряд ли в ближайшее время, она сможет взять в рот мясо: так подействовал на нее вид погибшего отца Фарфа. А ведь с утра она ничего не ела. Ника уже прошла коридор, ведущий к кухне, слыша стук котлов, разноголосый гомон стряпух и поварят, когда, пришедшая ей на ум идея, заставила остановиться перед дверью каморки Криспи. Идея была не только сумасшедшая, но и рискованная.
Ника колебалась какое-то мгновение, но не в силах побороть искушение найти здесь ответ, хотя бы на один из своих вопросов, тихонько толкнула дверь. Та приоткрылась и Ника, быстро оглядевшись, проскользнула в каморку, плотно прикрыв ее за собой. Прислонившись к низенькой двери спиной, она уняла бешено колотящееся сердце и с пристальным вниманием огляделась.
Что понадобилось здесь Ригану-колдуну? И почему Криспи так распсиховался, когда Ника спросила его об этом? Здесь ведь кроме конторки, полок из толстых досок, забитых писчими книгами, да обитого медью сундука, ничего и не было.
В пять шагов Ника достигла противоположной стены, протиснувшись между конторкой и сундуком, и снова между конторкой и стеной. Может сэр Риган приходил сюда из-за денег? Ника задумчиво взглянула на конторку. М-да, чтобы ни делал тут сэр Риган, места для него здесь было явно маловато.
Сложив на груди руки, Ника в безысходности прислонилась к полкам спиной, потеряв надежду разгадать эту загадку. Под ее весом полки, вдруг, подались назад, поехали, и Ника, так ничего и не поняв, неловко повалилась на каменный пол.
Лежа на спине, она озадачено разглядывала потолок, представлявший собой игру резких контрастов: низкий беленый мелом с толстыми темными балками потолок каморки, и бездонный черный свод. Ника лежала, глядя в верх, сложив руки на животе. "Ну вот! Опять потайной ход. И ничего хорошего из всего этого не выйдет. Не надо было сюда соваться. Не надо..."