- О чем думаешь, монахиня? - наконец, тихо спросил он.
Ника вздрогнула, посмотрела на него, ободряюще улыбнувшись.
- Все будет хорошо. Худшее для вас позади.
Рыцарь усмехнулся. Вряд ли она расслышала его вопрос.
- Ты за меня сейчас молилась?
Ника вежливо кивнула.
- Стало быть, ты думала обо мне, - гнул он свое. - И что ты думала?
- Люди знали, что оборотень, держащий в страхе всю Северную границу - это вы. И ваши солдаты тоже знали об этом, и все прикрывали вас. Мало того, они все собрались, чтобы спасти вас, хотя до этого чуть не устроили облаву на оборотня... Я и предположить не могла, что вы... что вас здесь так любят.
- Любят? - хрипло засмеялся рыцарь. - Я, что, девица на выданье? Я им нужен. Вот и все.
- Вы говорите так, будто, то, что люди сплотились ради вас, не важно.
- Зачем забивать себе голову подобными пустяками. Ну пришли и пришли... Просто им известно, что я и мой гарнизон сделаем все, чтобы защитить деревню, их жизни и их добро. И мне тоже хорошо известно, что я всегда могу рассчитывать на них, хоть днем, хоть ночью... Тем более, что я не убивал священника и...
- Я это знаю и в деревне знают об этом.
Раздражение сэра Ригана, которому не понравилось, что монахиня посмела перебить его, сменилось интересом.
- Откуда?
Но Ника не обратив на его слова внимания, задумчиво произнесла, подняв палец, следуя за своими мыслями.
- Если люди знали кто вы и все при этом, как один молчали, не выдавая вас, то, может быть, подобным образом дело обстоит и с Балахоном, этим проклятием Репрок?
- Вероятно, все тоже молчат из любви к нему? - насмешливо подхватил сэр Риган.
Ника непонимающе посмотрела на него, вернувшись к действительности.
- Конечно, не из любви, а из страха. А вот, как вас угораздило стать оборотнем? Вы ведь не были им всегда?
- Тебе не зачем об этом знать, монашка.
- Понимаете, - доверительно начала Ника, сев коленями на край ложа рыцаря, что было устроено на полу. - В замке происходит, что-то паршивое. Леди Айвен и барон вовсе не больны, из них вытягивают жизненную силу с помощью темной магии. Я думаю... нет, я уверена - вы тоже подверглись ей.
Риган, какое-то время, внимательно разглядывал низкий прокопченный потолок хижины.
- Произошло это осенью три года назад, когда на рубеже было особенно не спокойно, - вдруг начал он рассказывать глухим раздумчивым голосом больше для себя, чем для нее. - Орки вели себя нагло, и нам не стало покоя от них. Из-за частых стычек мои солдаты досадовали на то, что им не придется погулять на свадьбе своего господина и посмотреть на его молодую жену. В тот день от барона уже прибыл на рубеж вестник, привезший его волю, чтобы быть мне в Репрок к вечерней службе. Я дал сержанту указания как надлежит поступать в случае, если оркам придет охота шнырять через реку на нашу сторону и отправился в путь. Ехал один. Мне некого было боятся, здесь мне знаком каждый куст, каждая кочка, каждый овраг. Может поэтому я был так беспечен и не придал особое значение нараставшей тревоге, как и назойливому ощущению, что кто-то следует за мной по пятам. Я слишком торопился успеть к вечерней праздничной службе и не смотрел по сторонам, пока не был сбит с лошади на полном скаку. Только и успел заметить, что на меня прыгнул огромный зверь, или что-то похожее на зверя, потому как сказать какой именно это был зверь, не смогу.
Упав, так ударился о землю, что дух из меня вышибло начисто. Все же перед тем как впасть в беспамятство, я машинально потянулся к мечу и почувствовал на руке, смыкающиеся клыки зверя. Вот так из охотника я превратился в добычу. Очнувшись же, сильно подивился, что зверь не растерзал ни меня, ни мою лошадь, спокойно пасущуюся неподалеку. Солнце совсем село и я забеспокоился, что сильно опоздал на свадьбу, а потому мне не досуг было разглядывать прокушенную руку. Просто обмотал ее тряпицей и помчался в Репрок. Что делал на пиру и чему был свидетелем на свадьбе моего господина, помню смутно. Помню только, что сильно мучила меня жажда и я никак не мог утолить ее. После стали меня донимать запахи и звуки. Едва слышный мышиный шорох в погребах замка, звучал для меня набатом среди ночной тишины, а запах волчицы, находящийся за много миль от меня, валил с ног. Мне стали сниться странные сны, будто я ношусь по ночному лесу, выслеживая добычу и танцую под луной с волчицей. Но однажды в полнолуние, вдруг очнулся нагим посреди поля, далеко от замка, ничего не понимая и не помня как очутился здесь. Тогда побрел к Мари Хромоногой, но едва увидев меня, знахарка заявила, что не в силах мне помочь, слишком сильно проклятие оборотня, лежащие на мне и ей оно не под силу. Старуха дала мне плащ и на рассвете добрался я до отца Фарфа.