Начался легкий снег. Снежинки ложились на темный плащ сэра Ригана, подбитый мехом и на коричневый, из грубой шерсти монашеский плащ Ники. Вместе с тихо падающим снегом на лес опустилась тишина. Белая пелена укутала землю и небо, слив их воедино. Ника заворожено смотрела на помахивающий хвост, идущего впереди коня. Темнеющие стволы деревьев расступились, и они выехали к трем сросшимся березам. Сэр Риган рассмеялся и, соскочив с коня, пошагал к ним - убедиться в том, что это не морок, не обман. С одной из веток, качнув ее, каркнула, взлетев ворона, а Ника, смотря на серое низкое небо сеющее снегом, подумала, что все их усилия уже бессмысленны.
- Ошибки быть не может - это те самые три березы, - заявил, подошедший к ней сэр Риган, хлопнув руками в кожаных перчатках.
- Впрочем, я знаю еще две тропы, выводящие на дорогу, но по ним путь в два раза длиннее, - он глянул на спутницу. - Или ты уже потеряла интерес ко всему этому, а, сестра Ника? Может, вернемся в замок? Ты выглядишь усталой.
Ника кивнула.
- Надо возвращаться. И так ясно, что все подходы к дороге закрыты.
Сэр Риган вскочил на коня и развернул его в сторону замка. Некоторое время они ехали молча, потом рыцарь поравнялся с Никой, приноравливая шаг своего скакуна к семенящему шагу мула.
- Огорчилась? Ничего, что-нибудь придумаем. Вседержитель для того и дал человеку голову, чтобы он иногда мог пользоваться ею.
- Конечно. Я думаю, что...
- Разве я сказал, что Вседержитель дал голову и женщине тоже? - перебил ее сэр Риган. - Тем более, что когда женщина начинает размышлять из этого, ничего путного не выходит. Для принятия подобных решений существуют мужчины.
- Зачем же вы тогда обратились за помощью ко мне? - потянув холодный сырой воздух покрасневшим носом, спросила Ника. Не хотела она заводить эту извечную тему о женских правах, но сэр Риган первый начал.
- Ты же монахиня, - удивился рыцарь. - Твой сан обязывает тебя, как никого больше, разбираться в подобных вещах и спасать души прибегших за помощью к Вседержителю.
Ника про себя позабавилась подобной логикой, что женщина не человек, а монахиня, даже, не женщина, но развивать эту тему тоже не стала. К чему? Сэра, похоже, не переубедишь. Да и зачем?
Она смотрела на первый снег, облепивший темные ветви деревьев и стайку снегирей, вспорхнувших с высокой сосны, осыпав с нее снежную пелену. Сэр Риган, ехавший с ней бок о бок, продолжал говорить тоном не терпящим возражений.
- Женщина должна думать о благе мужчины и детях, которых родит от него. Для того бог и создал ее, а не впутываться в то, что ее не касается.
- Вы говорите мне это, как женщине или как монашке? - не удержавшись, ядовито поинтересовалась Ника. Его тон просто бесил ее.
- Я говорю это к тому, чтобы ты твердо уяснила себе, что ничего, слышишь, ничего не должна предпринимать без моего согласия. И я не потерплю всяческих отговорок, которыми ты пыталась отделаться от меня сегодня у крыльца. Я должен знать тоже, что знаешь ты.
Ника смотрела на него во все глаза: похоже, сэр был серьезен.
- А, что будет, если я ослушаюсь? - ехидно спросила она. - Вы будете приводить меня к послушанию, как своих солдат - кулаком в лицо?
- Женщину? Кулаком в лицо? Разве я орк, которые имеют обыкновение одевать на женщин, взятых ими в плен железные ошейники и сажать на цепь перед своим шатром. Хорошо если ей повезет, и она угодит своему господину. Тогда ей будет позволено спать в его ногах. О нет, я никогда не опущусь до подобной мерзости. Достаточно один раз пройтись плеткой, чтобы женщина все поняла. Надеюсь, ты не доставишь мне хлопот своим безрассудством.
- Хотите сказать, что отлупите меня плеткой? - изумилась Ника, возмущенная до глубины души.
- Я не угрожаю тебе, монашка, а всего лишь предупреждаю.
- И это ваша благодарность за то, что я для вас сделала?!
- Конечно, - невозмутимо сказал сэр Риган. - А иначе кто здесь, кроме меня, присмотрит за тобой?
- Спасибо, конечно, но не надо за мной присматривать, сэр. И, знаете, я буду поступать, как мне велит совесть. Я, между прочим, хожу не под вашим началом, а служу Вседержителю. А вы рискуете спасением своей души.
- Клянусь мечом своего отца, я точно выпорю тебя, монашка, за твой язык. Говорливая больно.
- А вот интересно: пожелали бы вы подобную участь, леди Айвен?
- Малышке Айвен? - голос сэра Ригана заметно потеплел. - Она выросла на моих глазах и я знаю, что она заслуживает доброго мужа, расположенного к ней всем сердцем. А уж я присмотрю за тем, чтобы он не обижал ее.