— Я напомню, если забудешь.
Но я не забыла, потому что легко радоваться, когда засыпаешь и просыпаешься в кольце заботливых и сильных рук, а губы любимого день за днем шепчут нежные слова. За две недели я приучила себя останавливаться на бегу и улыбаться окружающим, несмотря на невзгоды и неурядицы. Да и повод для праздника появился.
Снегопады прекратились, и Беккитта засобиралась в Двуречье. Новость она сообщила мне за обедом, явившись на него раскрасневшаяся после утренней охоты. Впрочем, довольной змея не выглядела, и причина мне была прекрасно известна. Беккит была убеждена, что на охоте ее будет сопровождать Алэр, и она сможет увлечь его разговорами. Но лорд, в очередной раз сославшись на дела, вежливо отказался. Честь развлекать «дорогую» гостью выпала Рину.
Тижина влетела в зал самой первой и, задыхаясь от смеха, сообщила мне:
— Видела бы ты кислую физиономию змеюки! Вот потеха!
Сейчас девчонка уплетала обед за обе щеки и исподтишка бросала на гостью насмешливые взгляды, которые мне все больше и больше не нравились. Круг не замкнется, если я совершу ошибку. Беккитта не тот противник, с которым можно легкомысленно играть. Мы живем, словно на вулкане, который вот-вот взорвется. Мне не страшно за себя — я боюсь за свое нерожденное дитя. Не хочу, чтобы ребенок родился в разгар войны и столкнулся со всеми ужасами, бок о бок с которыми вынуждена была существовать я.
— Этот барашек слишком жесткий! — южная королева привлекла мое внимание, отодвинув от себя блюдо с такой силой, что оно оказалось на противоположном краю стола.
Я сделала знак слугам, а сама повернулась к Тижине, но не успела предостеречь ее от глупостей.
— Алэр сказал, что пирог с голубями просто великолепен! — будто невзначай, сообщила она медовым голоском.
— Неужели? — Беккитта не купилась на лесть, но голову повернула, чтобы взглянуть на золотое блюдо в центре стола.
Я скрипнула зубами и чуть толкнула Жин в бок, чтобы не забывалась и попусту не лгала. Алэр терпеть не мог запеченных в тесте голубей. Сегодня их приготовили исключительно по моему приказу — я помнила, что змея обожает это блюдо.
— Попробуйте сами! — девчонка не вняла моему молчаливому предостережению и продолжила свою, одну ей ведомую, опасную игру.
Оставаясь невозмутимой внешне, я лихорадочно подбирала слова, чтобы вернуться к вопросу отъезда и учтиво вызнать подробности, а заодно отвлечь Беккитту от беседы с Тижиной.
Внезапно мы все отвлеклись. Я ощутила приближение супруга еще до того, как он прошел через арку. Теперь он с завораживающей грацией двигался по залу и смотрел лишь на меня. В уголках его губ играла ласковая, предназначенная мне одной улыбка. Мои кулаки сами собой сжались. Внутренний голос вопил, чтобы я оставалась осторожной и выглядела равнодушной — ни к чему показывать змее, насколько велико наше с Рейном взаимное счастье. Но сердце уже откликнулось — его переполняли любовь и нежность. Душа вольной птицей рванулась навстречу, и мне с трудом удалось усидеть на месте, но ответная теплая улыбка заискрилась на моем лице.
Беккитта не сдержала змеиного шипения. Ее уста раскрылись, чтобы прервать наш с Алэром молчаливый диалог.
— Славный эр, пирог с голубями, что я пробую по вашему совету, великолепен. Ваши кухарки постарались, — она с наслаждением откусила кусочек пирога и прикрыла глаза. — Ум-м.
Рейн круто заломил бровь, но совладал с эмоциями, присел между мной и Беккит и безукоризненно вежливо ответил:
— Рад, что вы по достоинству оценили старания наших кухарок, но благодарить нужно не меня, а мою драгоценную супругу Ниавель. Это она, а не я, ведет хозяйство, — взглянул на меня, лаская взглядом. — Спасибо, душа моя!
Я должна была сухо кивнуть, а уже потом, когда мы с супругом останемся наедине, отблагодарить его, безудержно целуя, заглаживая свою вину. Но почувствовала, что если сейчас всего-навсего кивну, он примет, но огорчится. Отринув советы разума, я поддалась сердечному велению, придвинулась и накрыла широкую ладонь Рейна своей трепещущей ладошкой.
— И тебе спасибо, мой драгоценный супруг!
Я не рискнула смотреть на Беккит, но отчетливо услышала скрип ее зубов. Она не посчитала нужным скрывать свое отношение, фыркнула и резко бросила:
— Это ужасно!
— Что именно? — лицо Рейна, повернувшегося к ней, приобрело постное выражение.
— Посмотрите, здесь — косточка! — она указала в середину своей тарелки.
— Где? — Алэр не сделал и попытки, чтобы рассмотреть подробности.
— Вот же! — са'арташи перешла на пронзительный крик. Змея вела себя, словно капризный ребенок, у которого отняли любимую игрушку.
Я насторожилась — уж слишком непривычным было ее поведение. Рассудительная и хладнокровная королева юга совсем потеряла рассудок и ступает по самой кромке. Беккитта вот-вот сорвется, и мы все полетим в бездну.
Стараясь исправить положение, я быстро подозвала самую расторопную девушку-служанку и шепнула ей несколько слов. Она стрелой вылетела из зала, твердо зная, что требуется. А я поднялась и без всякой лести, но вполне обходительно проговорила:
— Эрра, я убеждена, что сейчас удивлю вас.
С нарочито тяжким вздохом, делая мне королевское одолжение, Беккитта подняла свой прищуренный взор на меня:
— Моя дорогая ученица, ты должна помнить, как сложно вызвать во мне удивление! — ее глаза жалили, кололи, требовали от меня покорности.
Я повысила голос, добиваясь своей цели, отвела взгляд от Беккитты и посмотрела сначала на супруга, а потом на собравшуюся за столом родню.
— Я удивлю всех вас.
— Сгораем от нетерпения, — в разговор вступил молчавший до сего мига эрт Декрит, пришедший следом за Рейном. Тон Лиона был мрачным, будто демон ожидал удара в спину и тщательно готовился отразить его.
— Осталось недолго, — я умело подогревала их интерес, так что даже сидящие в зале зашептались, строя различные догадки.
— И мне! Я должен быть на помосте! — к нам со всей быстротой своих коротких ног спешил толстяк.
Задыхаясь, он прыгнул на ступеньку и со стоном повалился на скамью рядом с Тижиной. Девчонка заворчала и демонстративно отодвинулась. Беккитт, старательно изображая усталость, воззрилась в потолок. Я загадочно улыбнулась. Ропот в зале усилился. Я считала секунды, будто перебирала крупные жемчужины, перекатывая их в ладонях, поглаживая и наслаждаясь мгновениями.
Девушка вернулась и шла неторопливо, торжественно. Сидящие в зале и на помосте вытянули шеи, чтобы лучше видеть то, что она несет на подносе. Бутыль и бокалы из темного хрусталя привлекли к себе все взоры. Сам по себе темный, горный хрусталь был легендой на этой стороне Разлома, а уж изделия из него, особенно такие хрупкие, украшенные затейливыми узорами, являлись сущей выдумкой. Не каждый живущий на этом берегу Меб слышал о них. За первой девушкой двигалась вереница служанок, несущих на подносах дорогие хрустальные бутыли.
Толстяк догадался самым первым, наверное, кровь взыграла в этом рыхлом, слабом теле.
— Не может быть! — недоверчиво выдохнул он и выдумал поддеть меня. — Моя сестра сама ягоды собирала или кого-то из подданных отправила в Гиблые горы?
Я не удостоила его взглядом, оповестила всех:
— Это вино из диких ягод, растущих на крутых склонах Гиблых северных гор. Я попросила Арейса эрт Маэли привезти в Нордуэлл последний бочонок, оставшийся от королевских запасов. Ягоды были собраны семь лет назад, — уточнила намеренно, сообщая, что вино было изготовлено еще до нападения змеюки на Ар-де-Мей.
Она оценила, склонила голову на бок, холодно улыбнулась мне, хмыкнула:
— А старый льстец нагло сказал мне «нет», когда я просила его угостить дорогим вином из северных ягод.
— Угощать этим вином чужестранцев может только сама королева Ар-де-Мея, — без каких-либо эмоций, ровно известила я и спустилась, чтобы принять бутыль из рук первой служанки.
Бокалы были расставлены по местам, девушка поторопилась, пока я медленно двигалась по помосту, ощущая каждый направленный взгляд, каждое томление и желание попробовать легендарный напиток. Сначала наклонилась к мужу, безмолвно обещая гораздо больше, но чуть позже, когда останемся наедине. Рейн улыбнулся и кивнул, принимая мое новое обещание, благодаря за воплощение предыдущего. Потом я подошла к Беккитте и наполнила ее бокал, уверенно глядя в горящие яростью зеленые, змеиные очи. Не дрогнула и прошла, чтобы угостить Рилину, Алэрина, Жин, а за ними Лиона. Не забыла и себя, а затем спустилась в зал и обошла каждый стол, щедро разливая вино по кубкам. В конце пришла очередь толстяка.