Такие вот планы и, если коротко, то мне предстояло находиться в оперативном подчинении Никлота. Я против этого ничего не имел и, получив от него четкие указания, когда и где мне необходимо высадиться на берег в районе разрушенного Ольденбурга, отбыл обратно в Рарог. Ну, а чего? Все просто. Партия сказала надо, комсомол ответил есть. Приказ даден и цели намечены, а дальше я сам по себе. Прогуляюсь по германским землям от моря до Гамбурга, а когда прижмут, начну отход. Почтовые голуби имеются, а значит, в угол меня не зажмут, могу от морского берега уйти или к бодричам оттянусь. Опять же я не сам по себе буду. Рядом соседи, Громобой и Вартислав, дружины коих состоят из бодричей, которые могут и конным строем и пешим биться, так что не пропадем.
Вновь я оказался в Рароге. Начинался месяц студень (январь) и на время, предоставив своим командирам самостоятельно руководить дружиной, я погрузился в дела хозяйственные. В первую очередь меня, конечно же, интересовало производство огненных смесей и успехи алхимиков, которых контролировали волхвы, и ученики Ромуальда Бургосского меня порадовали. Производство 'греческого огня' достигло сорока литров в месяц, а это примерно восемьдесят огненных гранат. Можно было бы и больше делать, но ингредиентов для производства маловато, так что приходится ужиматься. Впрочем, к этому времени у меня уже появился черный порох, который алхимик из Бургоса и его ученики называли дым-порошок, и под моим руководством были проведены испытания первых ручных бомб, которые начинялись гвоздями. Результаты были так себе, достаточно скромные, шум, дым и разлетающиеся в радиусе пяти-семи метров куски металла. Но это лучше чем ничего и это начало, так что не зря я вытаскивал молодых алхимиков из Брюгге, глядишь, через пять-шесть лет первую примитивную пушку отольем, а пока есть бомбы и то хорошо, пригодятся. Ну и, кроме того, алхимики показали моим мастерам и волхвам, как производить кислоты: азотную, соляную и серную. Европейским алхимикам они известны уже более ста лет, и это опять же задел на будущее, хотя кое-что я собирался применить уже этим летом. Например, концентрированную серную кислоту, она же купоросное масло. Эта дрянь очень неплохо разъедает металлы и оставляет на коже человека поганые уродливые раны. Вот я и подумал, что крестоносцы очень удивятся, если увидят кислоту в действии. Наверняка, закричат про колдовство, а нам это на руку. Да и соляная кислота, при правильном применении, может себя хорошо показать. Ведь, если я не ошибаюсь, при реакции с диоксидом марганца и перманганатом калия она образует токсичный хлор в виде газа. Вот вам и химическая война, не сейчас, само собой, потому что опять таки все упирается в ресурсы и количество кислот, а лет через пять, когда появятся заточенные на это специалисты узкого профиля и свинцовые производственные камеры.
Впрочем, на научно-техническом прогрессе я не зацикливаюсь. Войны, по крайней мере, сейчас, выигрывают люди, а не пушки, пулеметы, танки и ракеты, которых пока нет. Сила духа, воинское мастерство, правильная тактика, слаженность действий бойцов одного отряда, дерзость и талант полководца. Вот что приносит победу, а достижения химии и инженерной мысли это, как я уже неоднократно повторял, процесс вспомогательный. Неуверенному в себе человеку в драке против уличных грабителей даже автомат не поможет, ствол отберут и в задницу затолкают, чтобы не размахивал пукалкой. И совсем другое дело уверенный в себе и хорошо подготовленный боец, который подручными средствами всех на куски распластает и после этого, без угрызений совести продолжит жить дальше. Да, возможно, ему придется сидеть в сумрачном здании с решетками на окнах, но он будет жить, и этот частный пример, может быть применен почти ко всему, что нас окружает. Как некогда сказал князь Олег Вещий? 'Кто слаб душой, и воли не имеет, тому судьба влачить ярмо раба'. Он был прав - главное это осознание своей внутренней силы и четкое понимание того, ради чего человек живет и к чему он стремится. У нас, вождей Венедии, такое понимание есть - мы хотим уничтожить врага, сберечь родную землю и сохранить людей, которые идут за нами. Ради этого мы станем драться не на жизнь, а на смерть, и к этому будем стремиться.
Однако я отвлекся. После алхимиков, которые освоились со своим статусом подневольных специалистов, вынужденных передавать свои секреты венедам, я посетил учебку варогов. Здесь провел смотр полусотни юных датчан, которые должна были участвовать в войне против католиков, и убедился, что они готовы зубами рвать крестоносцев. За минувшие годы вароги превратились в ярых почитателей Яровита, и для них был только один авторитет - это хозяин Рарога вождь Вадим Сокол, слово которого было равнозначно воле небес. Вот так, я стал практически пророком. Скажу варогу - умри, и он это сделает, ибо в его голову крепко вбито, что неисполнение приказа трусость, которая отсекает воина от лучшей доли на небесах. Честно говоря, сам не ожидал, что так получится, но кое-что у меня вышло. Первая партия неплохо подготовленных молодых фанатиков с нетерпением ждала отправки на войну, и если вароги покажут себя хорошо, то придется набирать новых.
После варогов пришел черед лесопилки, которая совместными трудами Карла Ван-Мейера, киевских умельцев и кузнецов была поставлена в лесах и стала выдавать первые пиленые доски. Затем проехался по деревням и поговорил со старостами, которые хвались урожаями и приплодом скотины. Кстати, для сидящих не земле людей это несвойственно, ибо хозяин земли обычно рассматривается, как человек, который может все отобрать. Но я к ним по совести, и они ко мне со всей душой. Далее проверил спиртзавод, где назначил постоянного начальника, хваткого и прижимистого суздальца-эмигранта Симеона Уголька. Потом навестил рыбаков и мельников, корабелов и кузнецов, ткачей и производителей бумаги, а так же гончаров и пошивочных дел мастеров, которые шили для войска униформу и рюкзаки. Своим чередом побывал в торговой фактории ладожских Соколов и трактирах, озаботился заготовкой продовольственных припасов на весну и лето, и так пролетел месяц.
Снова я забросил хозяйство, которым руководил перетащивший в Рарог родственников главный интендант Гаврила Довмонтов, за коим присматривал Ставр Блажко, и опять присоединился к военному сегменту моей структуры. Ранний подъем, зарядка, завтрак, развод на занятия и обсуждение текучки. Потом обед, короткий отдых в кругу близких, тренировки с лучшими воинами, обход казарм, разговоры с дружинниками, вечер, ужин и ночь в спальне одной из любимых женщин. В общем, размеренная жизнь успешного феодала, которая подходит к своему логическому концу. Со дня на день начнется оттепель. Из Арконы или Зверина прилетит голубь с весточкой, и вперед. Всем грузиться на корабли! Курс на Ольденбург! Идем на войну!
Прерывая мои размышления, в предбаннике скрипнула половица. Я прислушался к эмоциям человека - это Дарья, которая принесла чистый комплект одежды. Значит, пора вылезать из парилки и отправляться на завтрак. Так и есть, дверь в баню открылась, и я увидел перед собой Дашу. Она, усмехнувшись, смерила обнаженного мужа игривым взглядом и сказала:
- Стол накрыт.
- А может ну его, этот стол, - я тоже улыбнулся. - Заходи, спинку мне потрешь.
- Нет уж, - Дарья качнула русыми косами. - Знаю я тебя. Сначала спинку потри, а потом из бани только к обеду выйдем, и я виноватой останусь, соблазнила вечно занятого воина своими прелестями.
- Да, - продолжая улыбаться, согласился я. - Так тоже может быть. Ступай. Я сейчас.
Жена ушла, а я покинул баню, оделся в мундир, обулся, прицепил на пояс меч и отправился в терем, прошел в трапезную и присел во главе широкого продолговатого стола, который был заставлен едой и напитками. Каша и мясо, белый хлеб и моченые яблоки, соленья и жареная рыба, свежее молоко, закваски и взвары. Что поделать, когда я дома и нахожусь в состоянии относительного покоя, то люблю покушать, и мои женщины, которые расположились слева и справа от меня, об этом знают. Поэтому балуют меня, пока возможность есть, а я не отказываюсь, лопаю все, что дают, а потом лишний жирок в поле сгоняю.