— Кого же родит такая славная, такая здоровенькая, такая красивая невестка? Конечно, первенца, мальчика, твоего внука, — с гордостью, словно о личном счастье, сообщила старушка.
Все домашние встретили эту весть радостными возгласами, смехом, а то и слезами; во дворе работники, конюхи тоже шумели, предвкушая щедрое угощение.
Новоиспеченный дед так и светился, как медный таз:
— Дарю тебе за такую новость платье и барана! Дождался лицезреть сына моего сына! — Борода Ильмурзы тряслась, он хлопал себя по бокам, не мог усидеть на месте. — Еще могущественнее станет моя семья, и корни рода моего не засохнут. Слава Аллаху!
Все присутствующие тоже вознесли благодарственную молитву в честь родившегося мужчины — продолжателя рода.
— Покажи-ка мне внука, — Ильмурза протянул руки к белому свертку, но тотчас отдернул. — Нет, нет, еще сглажу!.. Никому не показывай, слышишь? — загремел он. — Сперва помажь ему лобик, на ручку повяжи тесемку.
Старушка и без его поучения все это отлично знала, но послушно кивала, чтобы не уколоть кичливого старшину.
— А на кого он похож? — допытывался тот.
— Да разве сегодня поймешь?
— Ты права.
Бабка прочитала молитву, поплевала на все стороны трижды, чтобы не подпустить нечистую силу, понесла младенца к матери на первое кормление.
— Сцедить первое молоко? — спросила изможденная Сафия, чувствуя безмерную нежность к бело-розовому комочку плоти, лежавшему рядом с нею.
— Корми, корми, молозиво полезное и сладкое, — сказала старушка.
Сафия и подремать не успела, а в дом уже пришли принарядившиеся женщины — ближайшие соседки и односельчанки с дальних улиц. Сначала они поздравляли деда Ильмурзу, затем бабушку Сажиду, а потом и усталую мать.
— С радостью вас, со счастьем!
— Пусть внук принесет в дом и славу и достаток!
— Да вырастет он храбрым, как батыр Салават!
Сажида и Танзиля, кухарки, служанки с ног сбились в суете и хлопотах: гостей надо угостить. На нарах вокруг праздничной скатерти церемонно расселись кумушки, а на самой высокой подушке — на красном месте — самая уважаемая в ауле старуха.
— Инэй, ай, инэй, начни табын, — обратилась к ней почтительно Сажида.
Надменная старуха прикинулась, будто не понимает:
— Чего ты от меня ждешь, хозяюшка?
— Да разве не знаешь?
— А вот и не знаю…
Соседки жарко зашептали:
— Сафия-килен родила, весь аул гудит.
— Правда? — с удивлением подняла реденькие брови старуха.
— Да мы сами толком не знаем — так по домам говорят!
Старуха строго взглянула на хозяйку:
— Ты от нас решила чаем отделаться? Хочешь скрыть сына своего сына? Да разве так поступают по шариату? Пока лично не увидим, какой батыр на божий свет народился, к чаю и угощению не притронемся, а встанем и уйдем!
Сажида не уклонилась от игры по шариату:
— Ох, гостьюшки, как прослышат что, так и учинят переполох!.. — заныла она и кликнула повивальную бабку, а когда та пришла в горницу с младенцем в руках, сказала с законной бабушкиной гордостью: — Инэй, покажи батыра, которому ты помогла появиться на белый свет.
— Задарма?! — попятилась назад бабка, спешно прикрывая лицо младенца концом своего головного платка.
— А сколько просишь?
— Со всех поровну на скаковую лошадь! — заломила старушка.
Женщины так и ахнули:
— Дорожишься!.. Хватит пока ему и кошеля[28].
Торговались долго, с упоением, и сговорились на кукле, на кошеле, на деревянной лошадке.
Лишь тогда бабка откинула платок, и все с умилением увидели сморщенное красное личико с бесцветными глазенками и бессмысленным взглядом. Внезапно новорожденный завозился, словно под давлением любопытных и вовсе не любящих глаз, сморщился и заплакал заливисто, жалобно:
— И-и-и!.. А-а-а-а!..
Женщины с удовлетворением переглянулись.
— Звонкоголосый джигит!
— Не иначе как муллой станет, хэзрэтом!
— Подымай выше — муфтием!
Младенца унесли в горницу матери, и гостьи, отдуваясь, будто совершили тяжкую повинность, накинулись с наслаждением на чай из китайской травки, а не из сушеных луговых трав, — Ильмурза сегодня расщедрился! — на угощение, на лакомства. Служанки уже пошатывались, таская самовар за самоваром. А кумушки были рады-радешеньки уйти из дома, посидеть вместе, поболтать, посудачить. Особо солидно давали Сажиде советы, как ухаживать за новорожденным внучонком:
— До сорока дней ни на миг не оставляй младенца без присмотра — шайтан подменит! Своего маленького шайтаненка подложит.