Островок, куда на привели, оказался «обитаем». Видимо, не одна тысяча людей загнана сюда, в так называемый концентрационный лагерь, преимущественно из военнопленных.
Мы попали в лагерь №1, в территорию комендатуры. Ночь провели в палатках, при чём дали тёплое одеяло по 2 ш. Спал я смертельно крепко, а на утро увидел, что буквально вся одежда покрыта неисчислимым количеством насекомых — вшей. Пришлось долго казнить непрошеных «сожителей».
Вот уже 3-и сутки мы не видим горячей пищи, если не считать мучную похлёбку на пароходе. В желудке пусто. Сегодня утром кто-то увидел стаю воронья, которые «безконтрольно» клевают и таскают из помойной ямы, видимо, испорченный сыр. Голод заставил нас проявить «агрессию» и отбить ворон. Закусили отбросами сыра, покрытыми плесенью. Я ожидал отравления, но всё прошло благополучно. Жаль, что нет врача, а то бы ему пришлось удивляться крепости мужицкого организма.
Что ожидает нас дальше?
18/IX
Вчера вечером много раз заходили в палатку шпики, переодетые и подлаженные под заключённых, уговаривают на побег, указывают дорогу. Всё обходится в порядке. Распознал шпиков Д.Ф. и на своём коми языке предупредил всю коми группу быть скромными, не давать волю языкам. Сегодня впервые после ареста (6/VIII) наелся вволю. Случилось так, что Александров «снюхался» с деньщиком Коменданта и пригласил меня и Зосю таскать воду и мыть полы. Деньщик за труд нам предоставил стол с объедками офицеров. Мало того, полакомились английским ромом. На душе гадко, но какой выход?
Сегодня по любопытству заглянул в столярную мастерскую. Оказывается, охрана лагерей состоит из местных ополченцев. Караульный похож по физиономии скорее на праведного Иова, чем на солдата, поинтересовался мною; спросил, сколько мне лет, почему попал и т.п. Я сказал ему, что 12/IX «отпраздновали» мои именины в Мезенской тюрьме, исполнилось 17 лет, почему попал — пустил пыль в глаза. Видимо, дядя оказался сердобольным, дал мне 200 гр. коробку хорошего английского табаку и буханку хлеба. Кто он? Конечно, сперва, мещанин, но взял. Я не поклонник теории Льва Толстого. Голод не тётка.
Так живём, Шурик!
19/IX
Сегодня встретил заключённых глотовцев Ульянова А.М. и Высоких А.Т. Они рассказали, что братяша Григорий уехал воевать на Удору с каким-то Орловым. Григорий на Двине то ли сдался со всей ротой в плен, то ли попал. Неужели он оказался предателем? Думаю, скорее он перейдёт к красным со всей командой. Целый день среди коми толковали об этом.
Между прочим, в нашей коми группе я не вижу ни одного преданного идейно Советской власти человека. Это группы дезертиров, не хотящих войны, аполитичных мужиков, тоскующих по хозяйству, сохе и бороне, оказавшихся в лагере вовсе не потому, что они преданы Советской власти.
Сегодня встретил политически грамотного товарища И. военнопленного красного командира. Пытались познакомиться.
Нас определили на работу в мастерскую. Кормят так, что сдохнуть нельзя. Мой кузен-ополченец дал мне почитать газету «Русское слово». В сводке командования указывается, что Советская власть оказалась в кольце, хвастливо заявляют о близком конце войны, о повсеместном уничтожении красной чумы большевизма. Я твёрдо верю, что это хвастливая брехня. Такого же мнения т. И. В палатке на эту тему пошли горячие споры. Петчины и Остаповы каркают как вороны о конце войны, в надежде вернуться в хозяйство к бабам. Я долго и крепко убеждал, стыдил, но, очевидно, толку мало. Эти серые мужики, неучёные холопы не хотят да и не могут понять цели войны, не верят в светлое будущее, во имя чего ведётся гражданская война. Холуй Петчин обозвал меня молокососом, чуть не дал в морду. На душе тяжко. Долго беседовал с т. И., который оказался политически развитым товарищем.
21/IX
Сегодня опять получил через «кузена» газету. Почитали с т. И. Он оказался прекрасным географом и во многом помог мне понять разобраться в театрах военных действий. Он вселил уверенность безусловной и неизбежной победы над белой армией.
Работа моя лёгкая, — подноска материалов из сушилки. Сегодня Ульянова и Высоких увезли неизвестно куда за отказ ехать на фронт. Прощались через простенки проволочной изгороди. Неужели расстреляют? Палачам-извергам законы не существуют, можно считать, что они погибнут смертью героев. При прощании у меня навернулись слёзы, авось всё пройдёт благополучно, ведь это только предположение.