…А уже вечером, в спокойной обстановке Дионисий сказал:
– Вот видишь. Чем меньше ищешь – тем скорее находишь…
Я подозрительно поглядел на него:
– А ты откуда знаешь?
Но Дионисий только загадочно улыбнулся в ответ…
Погода и до того не баловала, а с середины августа окончательно и плотно обложило дождями. Тяжелыми, беспросветными. Все-таки дождь в июле, даже самый нудный и затяжной – это еще лето. Но августовский дождь – уже осень… И гудит тревожно в печной трубе сиверко, и вздымает серые волны озера, и кружатся и опадают листы, и совсем сыро и неуютно стало сидеть на прибрежных камнях, и опять навалилось как будто что-то…
– Ты опять за свое? – тяжело вздохнул Командир, усаживаясь рядом, – Опять барбариски трескал? Много сладкого есть – вредно, слыхал? Может слипнуться… кое-где…
– Да знаю я… не волнуйся, не слипнется, – вздохнул я в ответ.
– Ладно, рассказывай, что у тебя там… Я все-таки не первый день тебя вижу. Отчего и т-терплю…
Я еще раз вздохнул:
– Не знаю, Командир… чувство такое… странное… Как будто все вокруг чужое… не мое… или, скорее всего – я здесь чужой… не знаю.
– Еще что томит?
– Еще? Еще такое чувство…
– Т-тоже странное? Я просто уточняю.
– Не без этого. Как будто… вот такое ощущение, что все, что могло случиться – уже случилось. И больше ничего не произойдет.
– Эка ты заявил… Масштабно.
– Ну вот так… Не знаю я… Слушай, может у меня это…
– Что?
– Кризис среднего возраста?
От неожиданности Командир даже поперхнулся «беломором», громоподобно раскашлялся, а потом, утерев с лица рукавом куртки слезы неподдельного веселья, вынес веский вердикт:
– Н-нет, ну ты все-таки балбес. Н-ну какой у тебя может быть кризис среднего возраста?! У тебя пока если и может быть – т-то, в самом лучшем случае, полусреднего! Не, ну ты выступил…
– Ладно тебе ржать-то, – немного обиделся я, – Я серьезно!
– Так и я серьезно… На концентрат поменьше налегай, и все нормализуется. Ч-черт, ну откуда он там взялся вообще?!
– Слушай… не знаю… Не в этом дело. Может, мне уехать, а? Все равно осталась неделя всего… Не знаю, как-то все не так…
Командир перестал смеяться и придал лицу официальное выражение:
– Ну что тебе сказать. Я тебе хоть и Командир, но приказывать не могу, а просить не хочу. Но если уедешь – мне кажется, потом ты очень сильно пожалеешь об этом. Да ты через неделю еще будешь рваться остаться тут еще хотя бы на день, хотя бы на час. Просто поверь…
– Я подумаю.
– Вот-вот. Хотя лично мне р-решительно непонятно, о чем тут думать… ладно. Ну не знаю… ну хочешь, завтра тебя в наряд продовольственный поставлю? Отсидишься в тепле немного, обсохнешь, придешь в себя…
– Ну конечно, ага, – насупился я, – Что ж ты меня – в обоз решил списать? На кухню отправить, как я даже не знаю кого…
– А от тебя на передовой в таком виде все равно проку мало. И потом – это же не наказание какое, а, считай, как переброска сил с одного участка фронта на другой. Тут картошки как раз подкинули по линии гуманитарной помощи, не местной, а такой, нормальной… не исключено, что и производства стран вероятного противника. Слушай, да точно! Ты же у нас абсолютный лидер в этой дисциплине, быстрее всех справишься – нажарим потом на всех, а то сколько можно на одной перловке! А ты говоришь – «обоз»… Я вообще давно хотел спросить, где ты так намастырился-то с корнеплодами лихо управляться?
Тут на душе маленько потеплело.
– А, слуш… это был один случай! Вряд ли интересный тебе, правда.
– Рассказывай, рассказывай, – потребовал Командир.
– Короче, на сборах мы тогда пошли как раз в наряд. Ну, не по залету, а просто в регулярный. Прибываем на кухню, располагаемся на ведрах – тут является старший прапорщик Рукокрылов. Ну, собственно, а кто же еще, он же у нас как ангел-хранитель был… Является и говорит человеческим голосом:
– Вольно, ребятки, сидите… У меня к вам, в общем, две новости, как водится: хорошая и не очень. С какой начнем?
Ну, тут раздумывать нечего. «Не спеши выполнять приказ – его могут отменить». Конечно, с хорошей. До плохой ведь можно и не добраться. Вдруг прямо сейчас – внезапная тревога, подъем в ружье и мощный ядерный залп по территории врага с целью установления на земле всеобщего и окончательного Мира и Счастья?!
– С хорошей, товарищ старший прапорщик!
– Завтра на ужин согласно меню – картофельное пюре!
Он так и говорил смешно – «пюрЕ».
–…картофельное пюрЕ!!!
Мы выждали. Воя сирен и команды «К бою!» подано не было. Вздохнули: