Время от времени над топью проносились резкие крики каких-то птиц и стенания неизвестных животных, порой походящие на детский плач. Странные деревья с корявыми стволами и ветвями, изогнутыми самым причудливым образом, представлялись то тонущими путешественниками, то чудовищами из легенд.
Торвальд сделал глубокий вдох, оттянул ворот рубахи и отер со лба липкую испарину. Брезгливо дернул рукой, провел ладонью по штанине и, тяжко выдохнув, стащил рубашку.
- Проклятая земля! Неужто здесь летом всегда так?
Шедший впереди, разведывая путь, Норд обернулся и укоризненно покачал головой.
- Оденься, дурень! Закусают ведь.
- Да ну это отродье Локи*. Жара меня убьет быстрее, чем они.
Норд снисходительно улыбнулся. Ему тоже было жарко, но пока он вполне мог терпеть. Да и вообще, гораздо больше погоды, его волновали ноги Торвальда. Кандалы, что нацепил на него Бьёрдгар, позволяли идти медленно и аккуратно, рассчитывая длину каждого шага. При быстром перемещении в щиколотки начинали врезаться тонкие металлические шипы, раздирая их в кровь. С помощью доброго старика Вульфстана им удалось снять эти жуткие оковы, но пока Норд с Торвальдом добрались до него, под браслетами кандалов живого места не осталось. Из-за нехватки времени раны не промыли целебным отваром, а просто перевязали какими-то относительно чистыми тряпками, нашедшимися у супруги Вульфстана. Она же собрала беглецам немного нехитрой еды в холщовый мешок, что теперь висел у Норда на плече.
Путь по болотистой местности Линкольншира повреждениям Торвальда на пользу не пошел. В темноте викинг наступил в грязевую лужу и провалился, чуть ли не по колено. К утру раны воспалились, а кожа вокруг покраснела и стала гореть, как при лихорадке. Чем лечить друга Норд не знал и уповал на то, что здоровье у скандинава отменное, и крепкое тело само справится с недугом. Но ночью Норд проснулся от стонов и хрипов. Торвальд метался, лежа на мягком мхе. На его щеках цвел нездоровый румянец, по лбу и вискам бежали капельки пота, дыхание было сбитым и рваным. Норд попытался разбудить Торвальда. Тот дернулся, что-то невнятно пробормотал, но глаз не открыл.
Нахмурившись, Норд оторвал от низа рубашки полосу ткани и смочил ее в ближайшей лужице, благо их вокруг было немало. Отодвигая со лба Торвальда слипшиеся пряди светлых волос, Норд поразился тому, какой горячей была кожа его друга. Почти как в первые дни их знакомства, когда Торвальд болел после купания в осеннем штормовом море. Но тогда рядом была Годива, знающая все целебные травы и коренья, и она быстро поставила его на ноги.
Норда очень удивила ее забота о северном мальчишке. Казалось бы, рабы ненавидели викингов не меньше чем их благородные хозяева. И не без причин: викинги – известные работорговцы, грабители и насильники. К тому же, церковники, боящиеся за богатства, хранящиеся в их монастырях, и за крепость веры и своего влияния, постоянно подливали масла в огонь, осуждая язычников. Но стоило одному из этих язычников оказаться в том же положении, что и английские рабы, как все разногласия исчезли. Когда на шее Торвальда сомкнулся железный ошейник, он перестал быть врагом и безбожником и превратился в собрата по несчастью. Поэтому Годива стала помогать без малейших колебаний.
Почти до самого рассвета Норд отирал пот со лба Торвальда, промакивал его запекшиеся губы влажной тканью и молился. И тому Богу, о котором по воскресеньям рассказывал святой отец, и тем, о которых ему успел поведать Торвальд.
За пару часов до восхода Торвальд успокоился, видимо, провалившись в глубокий сон. Проснулся он бледным, с темными кругами под глазами. Но на ногах стоял крепко. Рассудив, что они ушли еще не достаточно далеко, и их в любой момент могут схватить, Норд и Торвальд решили идти вперед.
Больше плохо Торвальду не было, но прекратить волноваться Норд не мог.
<center>***</center>
Весело потрескивали сухие поленья в огне, а над огнем, распространяя соблазнительный аромат свежего мяса, жарилась туша быка. Довольные викинги сидели кругом и поджидали момента, когда смогут получить свой ужин. Ботольфстоун оказался городом не слишком богатым, но их было не много, так что добра и девок на всех хватило. А еще в погребе местного богача обнаружился солидный запас браги, что не могло не обрадовать нормандцев.
Солнце еще не село, но пьяные поющие и бахвалящееся голоса уже стали разноситься над стоянкой. Те, кто еще были трезвы, беззлобно подтрунивали над выпившими товарищами, смеялись, жевали хлеб с вяленым мясом, чистили оружие и укладывали награбленное, готовясь к запланированному на следующий день отплытию.
Следивший за быком провозгласил, что первые куски готовы, и истосковавшиеся по горячей пище, которой были лишены в море, воины кинулись к костру.
Высокий сухощавый норманн с рыжей бородой отрезал от туши тонкие куски сочащегося жиром мяса и раздавал тем, кто изловчился пробиться поближе к кострищу. Впрочем, он четко следил за тем, чтоб никто не схватил лишней порции.
- Дай мне еще, - грубовато попросил коренастый блондин со шрамом на левой щеке, - я Херьольву отнесу. Рыжебородый покосился на него с недоверием, но мясо выдал.
Блондин направился к краю лагеря, где, темнее тучи, сидел командир их ладьи.
- Херьольв, держи, - викинг поднял хмурый взгляд и, будто бы неохотно, протянул руку за едой.
- Не нравится мне это все, Ингольв. Ух, не нравится…
- Что? – не понял Ингольв.
- То, что отбились мы ото всех.
- Отчего ж? У нас хорошая добыча…
- Добыча-то хорошая, только с большим войском, оно безопаснее… А мы еще и застряли здесь, - с этими словами Херьольв недовольно мотнул головой в сторону веселящихся воинов.
- Ты боишься? – удивлению Ингольва не было предела: командиру викингов полагалось быть отважным и даже немного безрассудным.
- Я просто думаю. Олаф обещал денег без риска. И я ему верю. Трюггвасон собрал много славных воинов. Этим жалким англичанам нечего ему противопоставить. А нас мало… Да еще и посмотри на них: упиваются, как свиньи! Их же дети во сне перережут!
- Ты поставил дозорных. Чего еще надо?
- Я бы прямо сейчас отплыл.
- Да, ладно. До утра ничего не случится.
Ингольв встал, хлопнул Херьольва по плечу и отправился за кружкой браги…
<center>***</center>
Некстати зарядивший дождь ужасно мешал спать. Жара, на которую так ругался Торвальд, уступила место холоду. Так, по крайней мере, казалось Норду. Он сидел, сжавшись в комок, под пушистым кустом и мелко дрожал. Листва задерживала капли, но не спасала от промокания. А вот викингу, разлегшемуся на траве, непогода явно не мешала.
- Торвальд…
- А?
- Тебе, что? Совсем не холодно?
- Холодно? – удивившись, Торвальд приподнялся, опираясь на локоть, и, развернувшись, посмотрел на друга, - Норд, ты о чем?